Тогда, крепко прижимаясь к Дэну и пылко отвечая на его поцелуи, Кресси наконец уверилась, что это любовь! Она никогда не полюбит другого и если не выйдет за Дэна замуж, то умрет! Советы образумиться и малейшие проявления родительского недовольства она встречала потоками слез, истеричными обвинениями отца и матери в том, что им дела нет до ее счастья, и неистовыми упрашиваниями. В последующих трогательных сценах было почти забыто ужасное положение Геро, и, конечно же, Кресси добилась своего. Дэн, когда ему неохотно позволили ухаживать за Кресси, тут же сделал ей предложение, и оно тут же было принято. Даже Клейтон в свете ее дальнейшего поведения не мог больше надеяться, что его сестра страдает от кратковременной влюбленности, и вскоре у нее это пройдет.
Видимо, она сможет приезжать домой с долгими визитами, думал мистер Холлис, утешая себя. Теперь, когда появились пароходы, путешествия стали более легкими и быстрыми, мир с каждым днем сужается. Англия находится не так уж далеко, и некоторые люди по обе стороны Атлантики фамильярно именуют этот океан «Утиным прудом». Может, все обернется не так уж плохо, как ему кажется. Но все же было бы лучше, если б Кресси вышла за какого-нибудь славного американского парня и жила бы в том же городе — или хотя бы в той же стране! — где и ее любящий отец.
Кресси ставила в высокую мавританскую вазу цветы олеандра и лилии, когда дверь ее комнаты отворилась, быстро вошел Дэн, обнял ее прямо с цветами и так крепко поцеловал, что она как минимум пять минут не могла вымолвить ни слова;
Когда он наконец выпустил ее, раскрасневшуюся и чуть трепещущую от полного счастья, она, увидя выражение его лица, внезапно посерьезнела. Кровь отлила от ее щек, в глазах появились те же нежность, испуг и напряженность, что и у него.
— В чем дело, Дэн? Что случилось?
— Ничего, дорогая, — поспешно ответил Ларримор. Слишком поспешно. Он многое отдал бы за возможность уберечь ее от знания того, что произойдет (уже происходит!) в городе. Но как? Если б только Он мог ее увезти — немедленно! Пока болезнь не распространилась. Пока нет реальной опасности. Ужасно сознавать, что обязанности удерживают его здесь, ведь так просто вывезти Кресси отсюда с матерью и кузиной. Но это невозможно. И неведение будет хуже знания; ей надо соблюдать осторожность. И всем надо. Доктор Кили скажет им, какие меры принимать. И если Кресси будет сидеть дома, не соприкасаться с внешним миром, то конечно же… Но слуги…
Легкий теплый сквозняк шевельнул муслиновые оборки на платье Кресси, маленькие руки ее ухватили лацканы лейтенантского мундира. Она настойчиво сказала:
— Что-то случилось. Тебя что-то беспокоит. Капитан Фрост?
— Фрост? — Дэн так волновался, что мысль о Фросте не вывела его из себя, а принесла облегчение, — Почему ты так решила?
— Потому что ты хотел арестовать его и арестовал. Папа говорит, Фроста посадили в арабский форт, а его команде велели в течение суток покинуть остров и не возвращаться. Но они не уплыли. Бофаби сказал, «Фурия» все еще стоит в гавани. Это и тревожит тебя? Думаешь, они остались, чтобы освободить его? Или снова устроить беспорядки в городе?
На последних словах голос ее дрогнул. Угрожающий вид толпы и еще более ужасающие крики смуглолицых людей, два дня осаждавших консульство, были еще живы в ее памяти. Она не могла забыть их и при всяком непонятном шуме, доносящемся из города, испуганно вздрагивала.
Дэн ощутил дрожь, пробежавшую по стройному телу девушки, взял ее руки в свои и крепко сжал.
— Дорогая, они не смогут, даже если захотят. Их мало, и бесчинства в городе учинили не они, а пираты с дау.
— Тогда почему «Фурия» не уплыла? Почему они остались? — В голосе ее снова прозвучал испуг, и Дэн утешающе сказал:
— Просто ребенок, который должен был плыть с ними, заболел, а уплывать без него они не хотят. Вот и все.