— Я рада, сэр, — объявила мисс Холлис, дрожа or возмущения, — что вид моих ушибов и мое несчастное положение вызывает в вас такое веселье. Могу я надеяться, что, насмеявшись вдоволь, вы сочтете возможным оказать мне какую-то помощь?
Ее слова положили конец смеху, но не согнали веселого выражения с его лица. Он склонился и сказал:
— Извиняюсь, Смеяться с моей стороны было нелюбезно, только я не мог удержаться. Заплывший глаз придает зам сходство с биллинсгейтской шлюхой после пьяной драки. Очень болит?
— Как ни странно, да! И если на судне есть врач, я хотела б воспользоваться его услугами.
— Врача, к сожалению, нет. Лечением на судне занимаюсь, главным образом, я, хотя, должен признаться, моя квалификация оставляет желать лучшего. Еще мальчишкой я как-то проработал полгода в аптеке и еще более краткий период времени изучал восточную медицину в Алеппо. Но с глазом, пожалуй, кое-что смогу сделать.
Он обернулся, крикнул что-то на незнакомом Геро языке, и, повернувшись к ней снова, сказал:
— Мне передали, что вы хотите видеть меня по срочному делу. Из-за глаза?
— Нет. Я хотела узнать, как скоро вы переправите меня снова на «Нору Крейн».
— Ваше судно? Так это была она — а я не успел разглядеть. Полагаю, сейчас она идет на Занзибар.
— Да. И если вы дадите ей сигнал лечь в дрейф, капитан Фуллбрайт пришлет за мной шлюпку. Море успокоилось, и сделать это будет совсем нетрудно.
— Конечно, нетрудно — только «Норы Крейн» нет в пределах видимости. Но беспокоиться не стоит. В конце концов, доставить вас на Занзибар я смогу и сам.
— В конце концов? Но я хочу попасть туда немедленно! — Голос Геро несколько утратил достоинство и стал взволнованным. — Вы должны понять, что я не могу позволить капитану Фуллбрайту достичь Занзибара раньше меня. Да ведь если это случится, то Клей… я хочу сказать, мои дядя и тетя сочтут, что я утонула. Нельзя подвергать их такому страшному испытанию. Мы должны немедленно догнать «Нору Крейн»!
— Это невозможно, — бессердечно ответил капитан. — Даже если допустить, что она сбилась с курса, то при таком ветре достигнет острова в течение трех дней. Но у меня есть дело в этих водах, и из-за шторма я смогу прийти туда где-нибудь в конце месяца. Очень жаль, но это так. Дело прежде всего.
Ошеломленная Геро произнесла:
— Но… но сегодня только восемнадцатое!
— Девятнадцатое. Один день вы проспали.
— Выходит, мне предстоит провести на вашем судне еще десять дней? Но я не могу! Это недопустимо! Вы должны понять…
Осознав, что это она ведет себя недопустимо, Геро с трудом заставила себя умолкнуть, потом, силясь обрести самообладание, сдавленно произнесла:
— Прошу прощенья. Мне надо было сказать, что вполне понимаю, какое неудобство доставит вам следование прямо на Занзибар, и позабочусь, чтобы вы не остались в накладе. Будьте уверены, любой финансовый убыток компенсирую либо я, либо мои родственники.
— Сомневаюсь, — сказал англичанин и снова засмеялся, словно понятной одному ему шутке. — По крайней мере, не в данном случае. Разумеется, вашим родственникам будет нелегко, но, думаю, они переживут это потрясение. Можете утешиться мыслью, как обрадуются они, когда вы явитесь живой и здоровой.
Геро резко вздернула подбородок, однако ей удалось подавить нарастающий гнев, и она сказала вполне вежливо:
— Вы, наверно, думаете, что я не смогу сдержать свое обещание, но это в моих силах. Мой дядя, мистер Холлис — американский консул на Занзибаре, а моему дяде Джошуа Крейну принадлежит судовая компания «Крейн лайн клипперс»; это должно убедить вас, что не понесете убытка, доставив меня на Занзибар как можно быстрее.
— Так-так, — усмехнулся капитан. — Стало быть, вы мисс Холлис? Не могу сказать, что ваш дядя мой близкий приятель, но все же мы знаем друг друга в лицо. Я слышал, что к нему должна приехать племянница, однако не рассчитывал на знакомство с ней.
— Значит, вы тогда… — начала было Геро, но ее прервало появление высокого араба, одетого в белое хлопчатобумажное канзу; он принес медную чашу и несколько чистых лоскутов. В чаше оказалась ароматная смесь, изготовленная, по всей видимости, из растертых трав. Разговор возобновился, лишь когда капитан, налив это снадобье на сложенный лоскут, приложил его к глазу мисс Холлис и обвязал другим лоскутом.
— Ну как, теперь легче?
— Легче, кажется, — неуверенно ответила Геро. — Только под повязку попали мои волосы.