— Разве это не восхитительно? — вздохнула Оливия, в глазах ее сверкали сентиментальные слезы. — Милая, милая Кресси! Я уверена, она будет по-настоящему счастлива. И должна сказать тебе — Джордж слышал, что его предполагают отправить комиссаром округа в Индию, и он может взять перед назначением долгий отпуск. Мы тоже уплывем на «Норе Крейн», потому что новый консул должен прибыть на будущей неделе. Поначалу мы хотели, чтобы нас сочетал на борту славный капитан Фуллбрайт, а потом решили подождать до Кейптауна и там по-настоящему обвенчаться в церкви. Хьюберт плывет с нами, чтобы вернуться оттуда вместе с Джейн и детьми, он будет посаженным отцом, а ты, милая Геро, разумеется, должна быть моей подружкой. А если ты будешь венчаться первой, твоей подружкой буду я. Уверена, ты помиришься с Клейтоном, и все будет хорошо.
Оливия была до того счастлива, что всем желала такого же счастья, поэтому ее беспокоила мысль, что Геро в ссоре с женихом, и что Натаниэл Холлис не смягчается по отношению к племяннице. Она просила Джорджа Эдвардса поговорить с мистером Холлисом о Геро. И хотя полковник очень не любил вмешиваться в чьи-то личные дела, в конце концов он неохотно уступил ее просьбам. Результат оказался утешительным.
Дядя Нат, никогда не отступавший от своих слов, смирил гордость и, передал племяннице, что хочет ее видеть. Но даже и тут не согласился отправиться в Дом с дельфинами или написать записку, а послал устное сообщение с полковником Эдвардсом.
— Надеюсь, дорогая моя, вы пойдете, сказал полковник, проникнувшийся отцовской привязанностью к этой девушке, которую раньше считал скучной и неженственной. И неожиданно добавил: — Будьте с ним помягче.
Геро сочла, что он говорит о дяде Нате, но полковник имел в виду Клейтона. И в гостиной консульства ее ждал не дядя, а Клейтон.
— Я боялся, что ради меня ты не придешь, — признался Клейтон, — и хотел увидеться с тобой наедине, а не в доме Фроста, где тебя отвлекала бы целая толпа. К тому же, меня могли не впустить.
Геро в первый миг не узнала его, решила, что перед ней какой-то незнакомец, поскольку сломанный нос разительно изменил его байроническую внешность, однако не изуродовал. Он был по-прежнему красавцем, но теперь в его лице появился характер.
Изменился он и в других отношениях; никто не мог бы пережить ужасные два с половиной месяца мора и остаться прежним. К лучшему или к худшему, но ужас этих недель, зрелища и звуки, всепроникающая вонь и страх сказались на всех.
— Я думал… — заговорил Клей.
Размышлял он не зря, и теперь снова предлагал Геро выйти за него замуж. Однако не по тем соображениям, которые раньше представлялись ему убедительными, но только если она сама нуждается в утешении и защите, а он искренне хочет предложить ей и то, и другое.
— Видимо, я не Бог весть какой жених, — покаянно сказал Клейтон. — Прекрасно знаю, что ты могла бы найти лучшего. У меня было много дурных поступков, еще больше дурных мыслей, и я жалею об этом. Но если все же выйдешь за меня, я всеми силами постараюсь сделать тебя счастливой. И почту это за честь, Говорю вполне чистосердечно.
— Знаю, — негромко ответила Геро; в его глазах, лице, голосе появилось нечто новое, и она поняла, что это искренность. Удивилась, почему раньше не замечала ее отсутствия, и решила, что, должно быть, взрослеет. Эта мысль была унизительной, потому что она гордо считала себя взрослой с пятнадцати лет.
Рассудительно взглянув на Клея, она поняла, что он тоже был юным, легкомысленным, но эта юность умерла в эпидемию так же безвозвратно и мучительно, как любая из жертв болезни. Но все же ей не верилось, что он сильно изменился.
В Клейтоне соединились два человека: необузданный, распутный отец и скучная, любящая дом мать. Первый уже отдал дань увлечениям юности и, возможно, другая теперь возьмет верх в его характере. Сын тети Эбби станет со временем одним из тех мужчин, которые любят прихвастнуть, что в своё время повеселились, как следует, но смотрят на свои прежние похождения, как на мальчишеские шалости и, спокойно забыв о собственных грехах, громогласно сожалеют о безнравственности и бесчестности подрастающего поколения. И все же она сомневалась, что даже тогда он сможет устоять перед искушением в обличье легких денег или женщины.