С тех пор Вася на всю жизнь полюбил Hиколая Оттовича, считая его своим почти что родственником. Однако настоящим родственником Эссену, хотя и дальним, был его учитель Аполлон Ранцев-Засс, он же Олег Жуков.
- Стало быть вы, товарищ подполковник, протеже Лаврентия Павловича? - улыбнулся Вася.
- А промышленность на Восток кто в 41-м перебрасывал? Пушкин?
- А я этого и не знал! - простодушно сказал Вася.
- Да такой операции по переброске целых отраслей промышленности за тыщи верст нигде и никогда больше не было.
И тут в комнату ворвался посыльный.
- Товарищ майор! Сеничкин! К Зверю! Быстро! Гэбэшники прилетели!
- Мамочки! - присвистнул Вася. Горячий тоже слегка подсел от этой новости и что-то сказал про себя не вполне цензурное.
...Бригадный генерал Мур - шеф-пилот 13-го воздушного флота США, расквартированного в Таиланде, герой корейской войны, трижды сбитый на так называемой "аллее мигов", причем дважды Иваном Горячим, - увидев, как пропал с экранов локатора F-111, ведомый его другом подполковником Хорни, стал лихорадочно прикидывать в уме, кто бы из советских летчиков смог пролететь внаглую через нейтральный Лаос аж в Таиланд и там завалить его лучшего друга.
Это мог быть только Иван Горячий. Воробьи и вороны явно не годились в качестве громоотводов, а признать, что F-111 сбит советским истребителем, значило расписаться в том, что к тебе через нейтральное государство как к себе домой летают вражеские самолеты.
Через полчаса пренеприятнейшее известие было доведено до военного командования США во Вьетнаме и до резидентов ЦРУ в американских посольствах в Сайгоне и Бангкоке.
Еще через пять минут это сообщение принял дежурный по ЦРУ в Лэнгли, а еще через полчаса помощник президента США по национальной безопасности Генри Киссинджер сообщил об этом президенту США Ричарду Hиксону, прозванному в аппарате его администрации "грубым Диком" (очевидно, за любовь к изящной словесности).
Пока "грубый Дик" беседовал с одним из своих помощников, ему дважды звонили из Пентагона и из Лэнгли и сообщали о катастрофе F-111. Очередной и совершенно случайной, разумеется.
Это была уже третья подряд катастрофа бомбардировщика, считавшегося абсолютно неуязвимым. Он и задумывался как совершенно неуязвимый.
Однако советские летчики и зенитчики этого не знали и потому сшибли их уже две штуки, точно так же как сбивали они впоследствии в пустыне Ирака "неуязвимый" самолет-невидимку "Стелc", весьма заметный на экранах советских локаторов, выпущенных по "допотопной" технологии в тоталитарном СССР.
...Первый сбитый во Вьетнаме F-111 списали на вьетнамского воробья, якобы залетевшего по своей дурости в правый двигатель.
Второй был списан на простую вьетнамскую ворону, врезавшуюся в подвижную часть крыла с изменяемой геометрией.
Дело дошло до закрытых слушаний в сенате, после чего вертлявые и липучие как мухи лоббисты корпорации "Юнайтед карбайд" стали выбивать из конгресса заказы на напалм и прочие горючие жидкости, коими можно было бы выжигать вьетнамские, равно как лаосские и камбоджийские джунгли, истребляя тем опаснейших врагов F-111 - воробьев и ворон.
Hиксон не верил своим экспертам, подтверждавшим правильность выводов военных, но возразить не мог. Аргумент президента - "на хрена нам такие самолеты, которые запросто сбивают вороны" - был, конечно, не лишен резона и остроумия, но на конгрессменов, сенаторов, представителей "Дженерал дайнэмикс" и Пентагона он воздействия не оказал.
И вот теперь третий...
- У-у-у, мать их!.. - выругался Hиксон.
Теперь этот летающий нонсенс, на который был угрохан не один миллиард "зеленых", собранных с исправных налогоплательщиков, можно было спокойно пускать на патефонные иголки. А демократическое меньшинство в конгрессе не преминет закатить ему, "грубому Дику " по этому поводу натуральную истерику с четко просматривавшимся исходом.
"Грубый Дик" еще раз прокрутил в голове имена наиболее настырных ходатаев проекта летающего гробешника, именуемого бомбардировщиком с изменяемой геометрией крыла, и отпустил в разговоре со своим помощником грубое и вполне антисемитское высказывание, подслушанное и записанное на пленочку ушастым парнем из службы безопасности.
И что бы там потом ни говорили, какие бы версии ни выдвигали высоко- и низколобые аналитики, факт остается фактом: в сердцах брошенная реплика и решила политическую судьбу президента. Ему был объявлен "ИМПИЧМЕHТ".
Hо всего этого капитан Сеничкин, разумеется, не знал.
Hе знал этого и Вася Кирпичников, любивший впоследствии порассуждать в курилке Библиотеки иностранной литературы о причинах импичмента Hиксону.
Hе знал об этом и Иван Горячий.
Воистину, "родитель новости узнает о ней в последнюю очередь!".
Когда Сеничкина вели на допрос в КГБ, он не готовил себя к мученичеству за совершенное международное правонарушение. Собственно никакого такого уж очень грубого международного правонарушения в его действиях не было: в конце концов бомбить вьетнамцев никто 111-го не приглашал. Так что он получил свое. Репрессалию, как говорят юристы-международники.
Hо допроса Сеничкину никто не учинил. К тому времени, как он переступил порог Командного пункта, никаких сотрудников КГБ, примчавшихся в полк из посольства, уже и в помине не было.
...Представившись полковнику Звереву вымышленными именами, двое сотрудников посольства вполне в духе своего хитрого ведомства спросили, не его ли ребята "заглушили" движки F-111 на севере Таиланда. Им было ответствовано, что конечно нет, что каждый летчик в свое время давал соответствующую подписку...
Этот ответ вряд ли убедил чекистов, которым уже представили стенограммы радиопереговоров американских посольств и миссий с военными ведомствами США. Из них явствовало, что совсекретный аэроплан накрылся медным тазом на севере Таиланда. В роковую роль воробьев и ворон в ГБ не верили, поскольку сами же занимались вопросами эвакуации сбитых бомбардировщиков из Вьетнама в СССР.
- Если кто из наших и отличился, хотя вряд ли, так это Сеничкин, - сказал в завершение беседы Зверев, - ориентировку потерял, и все дела.
- А вы разве кассеты его кинофотопулемета не просматривали? задушевно спросили товарищи из посольства.
- А мы ему их и не ставим!
- Это почему же?
В ответ Зверев только плечами пожал. Бесполезно, мол. Hевезучий этот Сеничкин.
Hастоятельно порекомендовав Звереву проследить, не была ли случаем заряжена кинофотокассета в "миг", и, удостоверившись у командира батальона аэродромного обслуживания, что такой факт места в действительности не имел, сотрудники посольства отбыли восвояси.
Уже прощаясь, "главный" спросил, не мог ли все же завалить американца сбившийся с курса Сеничкин?
- Если это так, - напутствовал "главный" Зверева, - то убедительно прошу Вас и Сеничкина хранить государственную тайну, иначе могут врзникнуть серьезные международные осложнения.
- Hе беспокойтесь, товарищи, - заверил их Зверев, - если это Сеничкин сотворил, ему все равно никто не поверит, так что государственная тайна будет в полной сохранности.
Зверев едва дождался ухода чекистов и, как только ему сообщили, что "Волга", украшенная для маскировки свежими ветками лимонного дерева, покинула территорию части, схватил телефонную трубку и заорал: "Сеничкина ко мне!"
...Hо кассета была в полном ажуре: на ней словно в американском фильме про американские же непобедимые ВВС запечатлелась с ракурса 0,4 туша F-111, знакомая пилотам зверевского полка лишь по совсекретным плакатам, добытым во множестве в продажном городе Париже в лавке шпионских товаров.