Барон не ушел, остался спать в их комнате, и Энрика обвила его стройное тело ножками, благодарно прижалась. Амадо обнял свою ведьму сзади, вжимаясь в ее ягодицы.
Оноре до позднего вечера бродил по двору и по саду. Ночью он пришел в выделенную им комнату и обнаружил там барона. Он, конечно, понимал, что тот придет к Энрике, но не думал, что останется. Де Шатень, присев на краешек кровати, разглядывал спящих. Худенькое тельце девушки, зажатое между мужских тел, смотрелось таким тщедушным несмотря на то, что маги были до неприличия стройными. Зато она выглядела счастливой, удовлетворенной. Наверняка барон сумел доставить ей удовольствие, чего не смог сделать маг воздуха в первый ее раз. Де Шатень никогда не видел улыбки Энрики, но был уверен, что Амадо и Тибо она сегодня одарила сотней улыбок. Он просто не знал, что девушка не улыбалась ни разу в жизни. В комнате густо пахло интимной близостью, потом, спермой, в воздухе витала энергия грязных удовольствий. Оноре мстительно подумал, что к утру засохшая сперма будет их раздражать. Они даже в купальню не сходили после соития, так и уснули в выделениях. Свиньи.
Де Шатень вышел из комнаты, и так как другие спальни были зачарованы на вход, уснул на диване в библиотеке. К завтраку он, понятное дело, не вышел, но из-за того, что кухня была тоже зачарована, к обеду все же пришлось явиться в столовую. Остальные уже были там - де Руж сидел во главе стола, Энрика по правую руку, Амадо по левую. Они чинно обедали, даже ведьма старалась есть, управляясь с приборами, еда судя по всему была свежей, и на ней не совокуплялись.
- Ах, Оноре, я ждал тебя, мой мальчик, - тепло улыбнулся барон. - Даже приготовил тебе подарок.
Де Руж кивнул вправо, где была довольно свободная площадка, освещаемая цветными переливами сквозь витражные стекла окон. Сейчас там была установлена кушетка. А на кушетке сидела девушка, руки и ноги ее были связаны огненными веревками. Де Шатень тут же создал воздушный меч, настраивал себя, что биться придется до смерти.
- Отпусти ее! - голос Оноре прозвучал не так твердо, как ему бы хотелось.
- Ты уверен, что так должно поступить? - цинично усмехнулся барон. - И куда она пойдет? На тысячи миль лишь незаселенные нейтральные земли. Будет охотиться на горных баранов и кутаться в их шкуры? Пожалей девку, она не сделала тебе ничего плохого.
- Освободи ее хотя бы от пут, - растерялся Оноре.
- Но ведь тогда она будет отбиваться. А я велел привести ее, чтобы ты мог потешиться с ней перед обедом, - барон сделал акцент на последние слова.
- Какое ты имеешь право... - начал было де Шатень.
- Полное! - перебил Тибо. - Она моя рабыня! У меня, кстати, много рабов сейчас. Купил скопом как мешок картошки, их продавали кучами на приграничном рынке, забавная произошла с ними ситуация. Так что я даже еще не всех изнасиловал, выбрал тебе целку.
- Это против закона, - Оноре затрясло, он старался не смотреть на девушку, ему было перед ней стыдно.
- О, это вполне законно, - глумливо улыбнулся барон. - На нейтральных территориях нет государств, и законы устанавливает владелец земли. Это моя земля, здесь рабство законно. Я любую дикость, пришедшую мне в голову, могу сделать здесь законной! Но я не предлагаю тебе жестокость, мой дорогой Оноре. Ты можешь взять ее с осторожностью, лишить ее невинности, усладить свою плоть, и после ее уведут в комнату. Она ни капли не пострадает.
- Нет, - твердо заявил Оноре.
Барон устало закатил глаза и позвонил в колокольчик. Слуга привел раба скованного горящими кандалами.
- Я не могу ее просто отпустить теперь, ты же понимаешь, - юное лицо де Ружа исказила наигранно печальная гримаса. - Рабы не должны счесть меня столь мягкосердным, если хочешь, сохранить ее честь, то я убью этого раба. Хотя, конечно, если тебя привлекают мужчины...