Немного больно вспоминать об этом проекте, который отнял у меня столько времени и сил и который теперь будет передан другому пастору. А ещё слегка раздражало то, что многие из этих онлайн-пожертвований поступили от «тайлеретов» — интернет фан-группы, появившейся вскоре после обнародования тех фотографий. «Тайлереты» казались больше заинтересованными в рассуждениях о статусе моих отношений или поиске моих фото без рубашки из колледжа, нежели в благотворительности. Но я предполагал, что, раз это было для высшего блага, тогда всё в порядке.
— По крайней мере, ты можешь получить киску, когда тебе захочется, — сказал Шон, когда мы ели еду на вынос в гостиной его пентхауса однажды вечером пару недель спустя.
— Да пошёл ты, — ответил я безразлично.
Это на самом деле было неважно. Существовала лишь одна женщина, которую я хотел, но она ушла, и никто из числа фанаток (и фанатов) из интернета не мог изменить этого.
— Умоляю, скажи, что теперь, когда секундировался, ты не собираешься придерживаться этой безбрачной штуки.
— Секуляризировался (прим.: освобождать от церковного влияния), и это не твоего грёбаного ума дело.
Шон бросил пакетик из-под соевого соуса мне в голову и, казалось, немного насладился эффектом, поэтому кинул ещё несколько, идиот, а потом, когда я метнул контейнер из-под кисло-сладкого соуса ему в грудь, который оставил розовое пятно на его новенькой рубашке от Hugo Boss, надул губы.
— Это было лишним, придурок, — пробормотал он, безуспешно очищая ткань.
В основном это и была моя жизнь: споры с братом, дерьмовая еда и абсолютное отсутствие идей о том, что делать дальше. Я постоянно думал о Поппи, независимо от того, изучал ли программы постуниверситетского образования или проводил время с родителями, которые поддерживали, но осторожничали, будто боялись, что неправильное слово всколыхнёт в моей голове воспоминание о Вьетнаме и я начну ползать по полу с ножом в зубах (прим.: автор ссылается на ПТСР («вьетнамский синдром») у солдат после одного из крупнейших военных конфликтов второй половины XX века, оставивший заметный след в культуре и занимающий существенное место в новейшей истории Вьетнама, а также США и СССР, сыгравших в нём немаловажную роль).
— Они боятся, что ты взорвёшься из-за тех материалов в интернете, и думают, что, возможно, ты подавляешь свои эмоции, ну или что-то в этом роде, — доброжелательно объяснил Райан, случайно услышав, как я упоминаю об этом в разговоре с Эйденом и Шоном. — Теперь ты знаешь. Не взрывайся.
«Не взрывайся». Как иронично. Если уж на то пошло, я иссыхал, сжимался и превращался в маленького, более слабого мужчину. Без Поппи я словно забывал всё то, что делало меня Тайлером Беллом. Я тосковал по ней, как человек тоскует по воздуху, беспрестанно задыхаясь, и это чувство оставляло так мало пространства для мыслей о чём-нибудь ещё. Я даже не мог посмотреть «Ходячих мертвецов», потому что сериал сильно напоминал мне о ней.
— Я растерян, — признался я Джордану через день после Дня благодарения. — Знаю, что поступил верно, оставив духовенство, но теперь передо мной так много возможностей: столько мест, куда я могу отправиться, столько всего, что я могу сделать. Как я должен догадаться, какая из них правильная?
— Это потому, что все они ощущаются неправильными без неё?
Я вообще не упоминал о Поппи при нём, поэтому его острота расстроила меня, хотя к этому времени мне уже нужно было это осознать.
— Да, — честно ответил я. — Я скучаю по ней так сильно, что от этого мне больно.
— Она пыталась связаться с тобой?
Я посмотрел на стол.
— Нет.
Ни сообщений. Ни писем по электронной почте. Ни звонков. Ничего. Она покончила со мной. Я предположил, что она увидела меня в тот день у своего дома и была в курсе, что я знал о Стерлинге, но от этого ситуация становилась хуже. Ни объяснений? Ни извинений? Даже никакой глупой суеты с ничтожными оправданиями и наилучшими пожеланиями на будущее?
Я знал, что Поппи уехала из Вестона (Милли еженедельно звонила мне, чтобы сообщить новости о церкви и о моих бывших прихожанах), но понятия не имел, куда она отправилась, хоть и предполагал, что в Нью-Йорк вместе со Стерлингом.
— Думаю, ты должен попытаться найти её, — сказал Джордан. — Чтобы прояснить ситуацию.
Вот как в декабре я оказался в стрип-клубе с Шоном. Он практически воспламенился от желания, когда я попросил его взять меня с собой, а после болтал о том, что мне надо перепихнуться, что и ему нужно перепихнуться, и о том, чтобы мы взяли собой Эйдена, но не сегодня, потому что он хочет сосредоточиться на моей игре.