В любом случае я решил поверить в сказанное ею.
Поппи сделала глубокий вдох:
— Мы поговорим ещё, когда ты проснёшься. Но я не… Ничего не было. Я не касалась его… Он не касался меня.
Поппи нашла мою руку и сжала её — это движение стало осью, вокруг которой пьяно накренилась комната.
— Я хочу только тебя, Отец Белл.
ГЛАВА 20.
— Просыпайся, соня.
Голос пронзил туманную, размытую завесу тяжёлого сна; звуковые волны и нервные рецепторы работали вместе, дабы пробудить мой мозг, уговорить меня проснуться и вернуться в мир трезвой жизни.
Мой мозг не хотел этого понимать. Я перекатился, но вместо того, чтобы найти одну из моих старых, тонких подушек, моё лицо наткнулось на обнажённую плоть. Голые бёдра. Я обнял их бездумным жестом, зарываясь лицом в гладкую, ароматную кожу.
Пальцы прошлись по моим волосам:
— Время вставать.
То были больше бёдра, чем просьба, однако в итоге мне удалось открыть глаза, и как только я сделал это, тут же пожалел о содеянном.
— Брр, — простонал я. — Чувствую себя дерьмом.
— Из-за выпивки или твоего поведения?
Я прижался лицом к бедру Поппи.
— Оба варианта, — пробормотал я.
— Как я и думала. Что ж, время почувствовать себя лучше. Я оставила для тебя кое-какую одежду на кровати.
Бёдра исчезли, что меня опечалило. Поппи свесила ноги с кровати, встала и потянулась так, словно находилась в одном положении долгое время, но она больше не была обнажена, одетая теперь в короткую тунику с поясом на талии и сандалии-гладиаторы.
— Ты уходила, — обвинил я.
Она кивнула:
— Я не могла пойти туда, куда мы собрались, в одной из твоих футболок и, конечно, не собиралась надевать свою грязную одежду. Я уходила на несколько минут, клянусь.
Я медленно принял сидячее положение и взял воду и Адвил, которые она предложила.
— Теперь одевайся, — сказала она. — У нас свидание.
***
Через тридцать минут мы ехали в Fiat по межштатной трассе. На мне были тёмные джинсы и мягкий пуловер, который на последнее Рождество подарил мне Шон в своих непрекращающихся попытках улучшить мой гардероб. Это был повседневный наряд — вопреки смешной цене на свитер — и я гадал, почему мы выехали из города, если только не направлялись в какое-нибудь шикарное и дорогое место.
— Куда мы едем? — поинтересовался я.
Поппи не ответила сразу, проверяя зеркала и вытягивая шею, будто игнорировала из-за плотного ночного траффика в субботу. Я решил не давить на неё, хотя любопытство убивало меня, равно как и незначительная обеспокоенность тем, что кто-то мог бы увидеть нас вместе.
Наконец-то она произнесла:
— В одно место, куда я хотела тебя взять ненадолго. Но сначала: вчера. Мы должны поговорить о произошедшем.
Да, должны, но теперь, зная, что она не спала со Стерлингом, я в значительной степени хотел совсем избежать болезненного диалога. Эти последние полтора дня грубо вытолкнули нас за пределы фазы притворства, за пределы места, где мы могли просто воображать мир снаружи как неуместный шторм, безрезультатно бьющийся в наше окно, и я ненавидел это. Потому что вне этого места все решения и обсуждения медленно разобьют мою жизнь на маленькие кусочки.
— Итак, вчера Стерлинг пришел ко мне домой, — начала она. — После визита к тебе.
Поппи знала об этом?
Словно прочитав мои мысли, она ответила:
— Стерлинг любит хвастаться своими завоеваниями. В бизнесе, любви, мести — любым видом победы. Думаю, он считал, будто я впечатлюсь тем, насколько тщательно он загнал нас в угол при помощи этих доказательств наших отношений в виде фотографий.
Боже. Он такой мудак.
— Ты должен понять: я знала, что со временем он приедет сюда, и знала, что скажу ему о своём нежелании быть с ним. Но также я была уверена, что он не согласится на что-либо меньшее, чем отказ лицом к лицу, а ещё чувствовала, что должна ему, по крайней мере, обед и шанс всё обсудить. Я имею в виду, мы же встречались годами…
— И все эти годы он тебе изменял, — пробормотал я.
Она посмотрела на меня. Взгляд был не особо приятным.
— В любом случае, — продолжила Поппи, её голос зазвучал взволнованно, — я согласилась уехать из города и поужинать с ним. Мы закончили разговаривать так поздно, что я заснула в его гостиничном номере.
Мне не нравятся эти детали.
Мне вообще ни одна из этих деталей не понравилась.
— Но как я уже сказала, — снова заговорила Поппи, — ничего не было. Я продремала на диване до утра, а затем его водитель привёз мня домой. К тебе.