И с виду овцам был под стать пастух:
И слаб, и худ — не человек, а тень!
Злосчастье пригнетало юный дух;
Свирель наладить, подлатать плетень —
Куда там! Отрешенно пас бедняк
Свою отару — и крушился так:
« — О, сжальтесь, боги! Смилуйся, Эрот
(Хотя влюбленных жаль богам едва ли)!
Властители заоблачных высот,
Услышьте повесть о моей печали!
О, сжалься, бог пастуший, добрый Пан —
Ты сам изведал боль сердечных ран!
— Как холодно! Все инеем одето,
А на реке зеркальный блещет лед.
Весна промчала, промелькнуло лето —
Зима владычит нынче в свой черед:
Она пришла, нещаднее врага,
И древеса раздела донага.
— И у меня в душе январский хлад,
И в жилах не клокочет прежний жар;
Все мнилось: бесконечно буду млад —
Но прежде срока стал понур и стар!
Увы, уже прошла моя весна,
Увы, уже окончилась она.
— Пустынный мир безрадостен и гол;
Нигде ни гнезд, ни песен птичьих нет.
Секло метелью всяк замшелый ствол,
Снесло со всех ветвей и лист и цвет.
Рыдали рощи — да потоки слез
Давно в сосульки обратил мороз.
— И жизнь моя отныне — мерзлый лес,
Где ни плода не сыщешь, ни листа:
Свистит метель средь стынущих древес,
Безжизненна чащоба и пуста;
И только слёз безудержный поток
Не застывает, хоть мороз жесток.
— Ох, угрязнилось овчее руно,
Свалялось! Мой голодный, бедный скот
Забыт негодным пастырем давно —
Поскольку чахнет пастырь от забот!
Я слаб — и у овец не стало сил:
Хиреет стадо, если пастырь хил.
— Да будь он проклят, окаянный час,
Когда я навестил соседний град!
Но будь благословен сто тысяч раз
Нежданный миг — и мимолетный взгляд!..
Я полюбил — и обречен пропасть:
Погибельна безрадостная страсть.
— А Гоббиноль-то в Колина влюблен
Постыдно, скверно — и который год!
И что ни день — то ласковый поклон,
То новый дар: ягненок, первый плод...
И Гоббиноль премного недоволен,
Что Розалинде всё относит Колин.
— Зачем не гаснет мой напрасный пыл?
Зачем люблю бесцельно с давних пор?
Смеется дева: как ты мне постыл,
Безмозглый деревенский стихотвор!
Твердит: никчемны рифмоплеты в селах,
А Колин Клаут — наихудший олух.
— Тростник отъемлю от холодных губ:
Не тешит Пана слабая свирель!
О Муза! Нынче я тебе не люб,
Хотя любила ты меня досель!
Ни Муз не знаю боле, ни цевниц!»
Сломал свирель пастух и рухнул ниц.
А Феб сошел на запад, истомлен,
И с небосвода устремился прочь:
В холодные объятья небосклон
Уже с востока принимала Ночь.
И встал пастух измученный с земли,
Вздохнул, — и овцы вслед за ним домой пошли.
