— Не знаю, сэр.
— Подойди к преподавательскому столу. Мистер Дов-Уайт, подвиньтесь, чтобы Фицпейн мог вдоволь насмотреться на мистера Мака.
Служанки, разносившие тарелки с кашей, застыли на месте. Фукс, забившись в нишу, ковырял пальцем в зубах. Половник сестры-хозяйки трагически завис над огромным эмалированным чаном с кашей. Замерла и ее помощница, которая раскладывала по тарелкам толсто нарезанные куски хлеба.
— Мы ждем, Фицпейн, — повторил директор, и прыщавый юнец Фицпейн повторил, что не понимает, чего от него хотят. — Будь добр, скажи нам, чем тебя так заинтересовал мистер Мак?
В комнате стояла такая тишина, что казалось (как впоследствии предположил Декурси), будто сам Господь Бог, отправляясь по какому-то незначительному делу, решил пройти через нашу столовую. На лице Маньяка изобразилось некоторое замешательство, встревожен был и капеллан. А Сперме, седые волосы которой были всклокочены еще больше обычного, поскольку накануне вечером, как всегда по субботам, она вымыла голову, не терпелось поскорее вернуться к разговору с Безнадежным Гиббоном.
— Скажи, Фицпейн, — не унимался мистер Сперм, — у тебя когда-нибудь была няня?
— Нет, сэр.
— Будь у тебя няня, Фицпейн, она довела бы до твоего сведения, что пялиться неприлично.
— Да, сэр. Я знаю, сэр.
— И на том спасибо.
— Да, сэр.
— И все же мы ждем от тебя объяснений, Фицпейн. Может, вы, мистер Мак, прольете свет на эту тайну? С какой стати Фицпейну взбрело в голову на вас пялиться?
— Ума не приложу, сэр.
— В таком случае одна надежда на тебя, Фицпейн. Мы выслушали мистера Мака, мы выслушали дежурного старосту. Что ж, пока не заговоришь, Фицпейн, нам с тобой придется стоять. Остается только сожалеть, что из-за нас пострадают учащиеся и весь персонал школы. Фукс, я бы не отказался от еще одной чашки кофе.
Дворецкий извлек палец изо рта, вытер его об салфетку и налил директору кофе. По-прежнему стояла мертвая тишина. Наконец раздался голос Фицпейна:
— Дело в том, сэр, что прошел слух, сэр…
— Какой слух, Фицпейн?
— Говорят, сегодня ночью с мистером Маком что-то случилось, сэр.
— С вами что-то случилось сегодня ночью, мистер Мак?
И тут учитель математики позволил себе то, что позволял крайне редко, — он улыбнулся. Под рыжими усами мелькнул и тут же исчез ряд ровных искусственных зубов.
— По правде говоря, сэр, мне снилось, что я занимаюсь с отстающими.
Все с облегчением рассмеялись.
— Что скажешь, Фицпейн? Мистер Мак утверждает, что все с ним случившееся не выходило за рамки сна. Ты имел в виду, что мистеру Маку во сне привиделось что-то дурное?
Опять раздался смех. Застывшие в воздухе тарелки с кашей опустились на стол.
— Ночью кто-то помочился на мистера Мака, сэр.
Глаза мистера Сперма выкатились из орбит, даже издали видно было, как побелели его лиловые щеки. Челюсть дрожала; впоследствии Дов-Уайт рассказывал, что директор даже застонал.
— Через окно, сэр, — снова заговорил Фицпейн. — Оно у мистера Мака всегда открыто.
Маньяк встал. По словам Дов-Уайта, вена у него на лбу вздулась — плохой признак.
— Сэр… — начал было он, однако его слова остались без ответа.
— Ты сейчас же пойдешь ко мне в кабинет, Фицпейн.
— Сэр…
— Я буду вам очень обязан, если и вы отправитесь с нами, мистер Мак. Фицпейн, ты извинишься перед моей супругой. Ты извинишься перед сестрой-хозяйкой и младшей сестрой. И перед служанками тоже.
— Простите, сэр.
— Мистер Дов-Уайт, пока мы не вернемся, никому из столовой не выходить. Завтрака сегодня не будет. — Он повернулся к жене и, понизив голос, переставший от этого дрожать, шепнул ей: — Думаю, дорогая, тебе тоже следовало бы пойти с нами.
Первым из столовой вышел директор. За ним, сцепив по обыкновению на груди руки и широко расставив локти, двинулась Сперма. Замыкали шествие перекошенный от ярости математик и ухмыляющийся прыщавый Фицпейн.
Бамбук Джонс подошел к преподавательскому столу и что-то заметил Дов-Уайту. Тот кивнул. Нам же Бамбук заявил, что мы можем сидеть, но молча. Главный староста Уилтшир Мейджер суетливо бегал от Бамбука к Дов-Уайту и обратно. Учителя шепотом переговаривались, Уилтшир Мейджер подошел к сестре-хозяйке и к младшей сестре, что-то сказал им, и они вместе со служанками покинули помещение. В ожидании директора Бамбук Джонс расположился у дверей. Он то и дело призывал нас к порядку, а услышав шаги мистера Сперма, бросился к сервировочному столу и несколько раз, как полагалось, громко ударил по нему ложкой.