— Если честно, я надеялся, что это ты однажды придешь ко мне за помощью. — Он прикрыл глаза. — Надеялся. Ждал. В общем… извини.
Его тело ощущалось холодным, чуть влажным от жары, и очень напряженным. Не хотелось отпускать. А мужчина замер, словно статуя, внимательно глядя на растрепанную голову своей мачехи.
Ей хотелось погладить его спину. Прилипнуть к ней, положить на нее голову, и прикрыть глаза, но внутри что-то свербило. Сосало под ложечкой, стыд выворачивал наизнанку. Ему нравится то, что она его обнимает? Ему нравится? Ему… приятно?
— Нужно сесть. — Хрипло, отчужденно сказал Нил, стеклянными глазами глядя на сухой теплый асфальт. — Торчать здесь долго, давай сядем.
Ллейст кивнула. Двое стали медленно садиться, прислонившись к холодной кирпичной стене.
Несмотря на чудовищную скуку, и затекшие ноги, ей понравилось, как прошел этот день. Понравилось сидеть рядом, обнимать, слыша гул кондиционеров, смотреть на мужской профиль. Рассказывать, как неприятно бывает таксовать по ночным улицам, потому что такси вызывают полчища пьяных людей. Понравилось слышать его усмешки после очевидного негодования, трогать его кожу. Нил с улыбкой закрывал глаза, и, мельком, говорил, что раскручивать бизнес по захоронениям не намного более приятно. В юности, когда ему было чуть за двадцать, пока учился, он разносил ночами идиотские листовки с не менее идиотским содержанием: “мы похороним ваших близких с честью и достоинством. Память о них навечно останется рядом с вами”. Только сейчас, спустя десять лет Кайзер с ухмылкой понимал, что найти среди утренней корреспонденции такое послание, как минимум, жутко, а как максимум — бесит. Работал такой способ продвижения, или нет, он до сих пор не знал. Но раз его бизнес выстрелил — наверно, худо-бедно, работал. Правда, Нил точно знал, что вывески на билбордах работали куда лучше.
Вечер наступил как-то незаметно. Жара схлынула, и двое медленно побрели в сторону двора. Мужчина с грустной улыбкой вспоминал, что очень скоро у него будет день рождения. Правда в этот год он больше не постареет.
Ноги подгибались от усталости. Первое, что сделал новорожденный вампир — тут же кинулся к телефону, звонить, чтобы им привезли крови, и побольше. Криста с нервной улыбкой осматривалась вокруг, затем тихо бросила, что быстро примет душ, и скрылась за дверью ванной.
Вода отрезвляла. Уносила мыло и грязь с волос и тела в канализацию, согревала. С каким-то тянущим ощущением девушка вспоминала, что в этом доме нет нормальной одежды, только пошлые куски ткани, которые пасынок с усмешкой называл “блузками” и “платьями”. С каждой секундой это тянущее чувство все усиливалось, выйдя из-под воды, Ллейст впервые не стала одеваться. Завернулась в огромное белое полотенце, и тихонько высунулась наружу. Темный коридор.
Мужчина стоял в дверном проеме квартиры, с кем-то оживленно разговаривая. Но, увидев мачеху, с улыбкой попрощался и закрыл дверь, держа в руках пакет, в котором было не меньше десяти стеклянных бутылок с кровью.
— Сегодня третья отрицательная. — Он расслабленно размял шею. — Замок я сменил еще в прошлый раз, нас никто не потревожит. Я возьму одну прямо сейчас, ты тоже бери. — Он поставил пакет на полку, протягивая Кристе бутыль.
— Спасибо. — Она неловко кивнула, взяв её за горлышко.
— Мне тоже нужно помыться, я скоро вернусь. — Его улыбка казалась дежурной, и какой-то пустой. — Проходи в комнату, отдыхай, попытайся расслабиться.
— Да, спасибо. — Криста проводила пасынка каким-то грустным, тяжелым взглядом. В следующую секунду он скрылся за дверью ванной.
Нил перестелил кровать, белье пахло цветочным стиральным порошком. Теперь постель казалась холодной и пустой, хотя за окном расцветал удивительный ночной город. Светился безопасными огнями электричества, безальтернативно приковывал к себе широкие зрачки мокрой вампирши.
Ллейст присела на одеяло, проглотив ком. Сердце стучало в горле, от волнения мерзли руки. Секунды тянулись несравненно медленно, а по спине гулял холодный озноб. Когда раздался щелчок двери, она вздрогнула, затем опять вскочила и вышла в коридор.
— Что такое? — Раздался тихий низкий голос. — Отдыхай. Принести тебе что-нибудь?
— Нет, нет, спасибо. — Она нервно пригладила мокрые волосы.
— Я пойду, приготовлю себе спальное место. — Во тьме его лицо практически не просматривалось, сколько вампирша не вглядывалась. Как он смотрит? О чем думает?