— Мне нравится это. — Она, почему-то, едва не рыдала. Ощущался запах чистой рубашки мужчины, сухое, сильное тепло от тела. — С ним ничего не случится. Больше я ни по каким гетто не поеду.
Кайзер с улыбкой кивнул. Солнце продолжало садиться, один за одним в окнах загорался желтый вечерний свет. Девушка почувствовала, как на голову опустилась тяжелая мужская рука, которая осторожно её гладила.
— Ты правда милая. — Прохрипел молодой человек. — Просто невыносимо милая. Можно тебя раздеть?
— Можно. — Она тяжело выдохнула, глядя на его подбородок.
Ему можно. Можно раздеть, можно смотреть, можно гладить, облизывать, и даже кусать. Однажды на её голову упал не по годам взрослый, отчужденный мальчик, которому теперь можно все. Теперь он крупный мужчина с низким хриплым голосом, с тяжелой, слегка безумной улыбкой. “Я тебе помогла” — пульсировало в голове, отчего Криста стыдливо выдохнула. “Я тебя вырастила, и я могу забрать тебя себе. Мой. Любимый мой”.
— Твой. — С улыбкой сказал Нил, словно прочел её мысли. — Только твой. — Он наклонился, коснувшись губами прохладной женской шеи, затем резко потянул её на себя, прижимая к твердой возбужденной промежности.
Солнце скрылось. Пробки постепенно рассасывались, жара сходила, пыль оседала на сухой асфальт. Становилось прохладно, и эта прохлада сквозняком залетала в комнату. В какой-то момент Кайзер непонимающе поднял брови, и посмотрел на темнеющее небо, где одна за другой проступали звезды.
Иногда, во время напряжения он кусками видел будущее, даже если это напряжение — сладкая истома.
— Что-то не так? — Осторожно спросила Ллейст.
— Да я так. — Молодой человек прикрыл глаза. — У тебя, случайно, нет подруг блондинок?
— А почему ты спрашиваешь? — Ллейст непонимающе подняла глаза. — Нет, у меня как-то вообще нет подруг. Раньше были, но потом я стала вампиром, и, как-то… гулять со мной по ночам никто не захотел. Я не могла составить им компанию днем, а они не могли составить компанию мне после заката.
— Вот как. — Нил сочувственно вскинул брови. — Извини, наверно, неприятный был вопрос. Не бери в голову, ничего важного.
— Нет, скажи уж, мне интересно. — Она слегка нахмурилась. — Ты что-то видел? Что, расскажи?
— Тебя. — Он довольно улыбнулся и зажмурился. — Как ночью ты шла за покупками с какой-то блондинкой, потому и спросил.
— И что мы покупали? — Криста прищурилась.
— Игрушки. — Задумчиво ответил Кайзер. — Ладно, иди сюда. — Он взял вампиршу в охапку, прижимая к горячему телу, под ребрами которого по-прежнему громко билось сердце.
— А если ты попытаешься увидеть что-нибудь целенаправленно, выйдет? — Девушка недоуменно похлопала глазами.
— Нет, не выйдет. — Мужчина вздохнул. — Я вижу будущее совершенно случайно, кусками, иногда полезно, иногда не очень. Забудь ты об этом, я тебя столько тебя ждал. — Объятия становились все крепче. — Ночью работают какие-нибудь свадебные салоны? Ты готова примерить платье? — Его руки вцепились в футболку, и стали её задирать. Гладить мягкую кожу живота.
Вампирша закрыла глаза. “Я сплю со своим пасынком” — стучало в висках. “Ему больше тридцати лет, я с ним сплю, и мне это нравится”.
Сейчас она с горечью признавала, что давно воспринимала Нила как взрослого человека, и даже его побаивалась. Как собранного, сосредоточенного мужчину, который всегда знал, чего он хотел. Еще четырнадцатилетним мальчиком Кайзер был мужчиной больше, чем те, кто ей встречался раньше. После того, как он едва не умер у нее на глазах, флер мнимой ответственности над ним окончательно рассеялся, превратился в старый мираж. В воспоминания о мираже, которые Ллейст, в общем-то, придумала сама.
Она придумала себе, что он нуждался в ней, как в наставнице. Придумала, быть может, от невероятного одиночества, а, может, от желания быть кому-то нужной. Этот саркастичный мальчик был прав. Он заботился о ней больше, чем кто-либо. И кому, как ни ему, подарить после всего… себя.
Вампирша, не задумываясь, легла спиной на прохладный пол, с красным лицом задрала короткую черную юбку, и развела ноги в стороны. Молодой человек тут же над ней навис, расплываясь в широкой тяжелой улыбке. Она приглашала, от этого он ощущал мурашки на горячей спине. Сколько лет ожиданий ради того, чтобы мачеха развела перед ним ноги, чтобы закусила губу и зажмурилась. Этого стоило ждать.