— Ну что, попробуем кого-нибудь сделать? — Улыбка становилась все шире, послышался скрежет молнии на ширинке. — Мальчика, девочку? Или сразу обоих?
— Я вампир. — Ллейст отвела глаза. — У меня не может быть детей.
— Почему? Твое тело юное и гибкое. В тебе есть кровь, хоть и своеобразная. Помимо меня ты спала с себе подобными? Нет, не спала. — Он явно смаковал последние слова. — Значит, мы будем пробовать.
На матовой коже члена проступали заметные вены. Девушка украдкой на него смотрела, в очередной раз ощущая омерзительно пошлое, тянущее чувство внизу живота. С тех пор, как они вдвоем вышли из леса, где на обочине дороги прятался заброшенный мотель, ей стало все равно. Правильно она поступает? Нет? Какая разница, кто ей судья? Нил заставлял её краснеть. Заставлял сердце биться чаще, а сердце биться чаще, будто она снова студентка. Хотя внешне Криста от студентки тоже мало отличалась.
Может, стоило давно признать себе, что ей было не все равно, как он на нее смотрел. Что, годами засыпая в своей старой одинокой квартире Ллейст часто думала о том, как бы сложилась её жизнь, если б она поступила иначе. Если бы тогда, вместо того, чтобы уехать из Лос-Анджелеса… вампирша бы ему кивнула. Если бы тем утром совсем иначе встретила пасынка в широком номере дорогого отеля.
Тогда ей казалось, что она так не сможет. Что это противоречит… всему.
А теперь казалось, что не сможет никак по-другому, нежели так, как есть сейчас.
Криста вцепилась ногтями в его спину, когда почувствовала головку на стыке влажных половых губ. “Ты всегда был моим” — звенело в голове. “С тех пор, как мы встретились, ты был только моим”.
Мужчина медленно вошел, после чего послышался тихий хриплый стон. Мерные хлюпающие звуки в одночасье заполнили комнату, внизу сладко тянуло, и хотелось большего. Вампирша стыдливо отвела лицо в сторону, губы дрожали, а ноги начинало сводить от желания как можно шире развести их в стороны. “Да что ж ты такой огромный” — шептала она, уставившись на ключицы пасынка, которые были прямо перед её глазами. Тот схватил лежащую на полу женскую руку, и переплел между собой их прохладные сухие пальцы.
Ллейст слышала, как он тяжело, хрипло дышал, иногда стискивал зубы, иногда, на пару секунд, замирал, затем продолжал снова. На бледной коже лба выступало несколько прозрачных капель пота.
“Продолжай, пожалуйста. Продолжай” — сипела девушка, пока глаза закатывались сами собой, сами собой подгибались пальцы ног.
В какой-то момент движения становились рваными, рефлексивными, быстрыми и глубокими. Криста открыла рот и выгнулась, ощущая, как горячей, вязкой влаги внутри становилось все больше. Она заполняла до краев, заставляла ресницы дрожать, а тело сводило спазмом от блаженства. Иногда оно тоже вздрагивало в тяжелых оргазменных конвульсиях. Темные волосы чуть прилипали к лицу, все внутри постепенно расслаблялось.
Ллейст неловко думала, слышали ли их соседи. Так или иначе, сегодня ей было плевать. Её пасынок — её мужчина. И особо никто, кто их окружал, об этом не догадывались. Для них время теперь остановилось, постепенно те, кто подозревал меж ними родительскую связь, канут в небытие уходящих лет. В какой-то момент мир будет знать их как мужа и жену, и никак по-другому.
— Нил!! — Девушка тяжело выдохнула, сомкнув тонкие веки. Из-за такого внезапного тона молодой человек поперхнулся чаем, отвлекся от книги, и поднял зрачки на Кристу. Кухня все еще была почти пустой, здесь был приличный мебельный комплект из белых шкафчиков, встроенной плиты и посудомойки, но все равно чего-то не хватало. Например, пресловутых штор на окнах, стола в обеденной зоне, и попросту тарелок с вилками. Их было всего две, Кайзер наспех купил два блюдца, но на этом, пока что, все. В целом, кухня-столовая выглядела очень пустой, а светло-бежевые обои только усугубляли положение. Возле панорамного окна стояло лишь одно кожаное светло-коричневое кресло, на котором, уткнувшись в книгу, сидел полуголый хозяин квартиры.
— Да? Что? Что такое? — Казалось, мужчина слегка занервничал. — Что-то случилось?
— Однажды я подарила тебе мешок денег, а ты отказался. — Взгляд потемнел. Ллейст сжала в руках старую-старую черную сумку, медленно подошла, и поставила её перед пасынком. — Я приняла твое кольцо. Я выйду за тебя замуж. — Она поджала губы. — Теперь твоя очередь. Прими мой чертов подарок. Я тебя люблю. И все эти годы я берегла это для тебя. Делай с ним, что хочешь, хоть в окно выкинь, но это — твое.