Однажды он перерастет её, и она это знает. Так пусть… это время настанет в браке. Пусть он в браке станет тем, о ком она мечтала всю свою жизнь. Образом, о котором Криста наверняка фантазировала на ночь. В планах было выучиться и заработать на новое жилье, где-нибудь в центре. На большую, просторную квартиру, возможно, двухъярусную. Заработать… ей на машину, такую, чтоб она ездила, и чувствовала гордость и удовлетворение, а не смущение и стыд. На мелочи, на вещи, на любые хотелки. Летучая мышка должна чувствовать, что не ошиблась в выборе. Что рядом с ней в самом деле мужчина её жизни.
Нил кивнул сам себе. Их счастье, казалось, только начиналась.
Когда он проснулся и понял, что ему восемнадцать, лишь со вздохом улыбнулся, прикрыв глаза. Восемнадцать. Нил, официально, мужчина. Может делать, что захочет. Пойти учиться, работать, пить, курить, что угодно.
Или жениться. Судя по звуку, Криста возилась на кухне, а, судя по запаху, пыталась что-то приготовить. Мясо, и… помимо жаренных стейков, пахло сахаром. Она готовила торт? Для него? Парень усмехнулся. Приятно. Но настоящее застолье он планировал устроить вечером. Вложить ей в руку кольцо, затем начать стягивать с неё рубашку. Он же имеет право поиметь свою невесту? Имеет право… первой ночи? Внизу живота все предательски напрягалось. Еще рано. Солнце… должно скрыться за облаками.
Сколько лет он уже мечтал об этом? Наверно, с момента, когда понял, что может возбуждаться. Её, с красными от постоянных закусываний губами, представлял голой, тяжело дышащей. Иногда представлял её привязанной к стулу. Представлял возможность… сделать с ней что угодно. А иногда просто голое тело и уютную постель. По-разному.
Через пару минут раздались шаги. Затем тихий шепот из-за двери:
— Нил? Нил, ты проснулся?? Доброе утро, именинник!
— Как ты узнала? — С усмешкой переспросил он, накинул на крепкое полуголое тело одеяло и перевернулся на спину. — Да-да. С днем рождения меня, и все прочее. Иди сюда, обниму.
— Дорогой мой. — Девушка светло улыбнулась. — С Днем Рождения! Оденься, и буду обнимать. Я тебе приготовила завтрак, и кое-что еще.
— Ну хоть раз в год. — По-доброму подколол он, но тут же выдохнул и продолжил. — Спасибо. Мне приятно, очень. — Парень, все же, медленно поднялся и накинул черный хлопковый халат. — Все, я одет, можешь обнимать.
Вампирша медленно заглянула в комнату, затем подошла, неловко осмотрела пасынка с ног до головы, и так же неловко приобняла. Тот растянулся в довольной улыбке, сжав её в сильных, крепких объятиях.
— Люблю тебя, Криста. — Как бы невзначай бросил молодой человек.
— Я тебя тоже люблю. — Она кивнула. Горячий и напряженный, как и всегда. — А еще… еще у меня для тебя есть подарок.
— Ты — мой лучший подарок. Не стоило тратится. — Он пожал плечами. И, хотя то не было заметно, ему было крайне приятно это услышать.
— Сейчас. — Ллейст засуетилась, затем достала из-под старого кресла, из которого едва не лезли пружины, такую же старую потрепанную походную сумку. В какой-то момент деньги перестали вмещаться в коробку из-под обуви. — Ну… вот. Это тебе, милый, загляни внутрь. — Она неловко протянула сумку Нилу и с красным от смущения лицом уставилась на пол. — Хочу, чтобы твоя жизнь была самой лучшей. Проживи её не так, как я. Будь счастлив.
Парень слегка сдвинул брови. Он, почему-то, ранее считал, что в этой сумке какие-то старые вещи Кристы. Личные, или вроде того, сложно было предположить факт наличия там подарка. Ручки оказались довольно тяжелыми, молодой человек порывистым движением расстегнул молнию, и лицо медленно начало меняться. Вытягивалось, а улыбка пропадала.
Деньги. Много денег, несколько сотен тысяч долларов, судя по объему и по весу. По спине ползли странные, неуютные мурашки, тело наполнялось негодованием, которое сменялось ни сколько благодарностью, сколько… пустотой. Затем, пустоту медленно вытесняла беспричинная злоба. Она копила эти деньги много лет. Понятно, почему. Понятно, зачем и почему.
Мерзкое, липкое чувство расползалось в душе, как болезнь. От него тошнило, столь сильно, что сумку хотелось вышвырнуть в окно и закричать: «я тебе не сын!!», потому что сейчас, в эту самую секунду он в самом деле чувствовал себя не больше, чем просто пасынком. Подростом, которому добрая мачеха-одиночка копила деньги. Руки мерзли и потели, губы вытягивались в нитку. Самое низкое, что Нил мог себе представить — это принять от Кристы деньги, и вот, это происходило. Он что, выходит, зря участвовал в бесчисленных олимпиадах? Зря выбивал стипендию одаренного, чтобы покрывать ею большую часть учебных затрат, а остальное добивать на подработках?