Сердце нервно билось в груди.
Губы вздрагивали. Шли годы, но ничего не менялось. И вот сейчас… ничего не изменилось. В какой-то мере можно сказать, что стало хуже.
Его не любят, Нил это чувствовал. Не хотят обнимать, не хотят к нему прижиматься. Целовать. Оказавшись в одиночестве, в тени мрачного коридора он схватился за глаза, склонил голову и прислонился к стене. Легче не становилось. Радости, любви… не наступало. Оттого опускались руки.
Он не знал, куда себя деть, и что делать. В эту секунду Кайзер правда думал, что лучше бы не выжил в ту ночь. Не портил бы жизнь… ни ей, ни себе. Все равно он не был счастлив.
В кармане брошенных на полу брюк вибрировал телефон. Молодой человек вытер повлажневшие глаза, взял себя в руки, поднял мобильник и поднес к уху.
— Сэр, инъекция готова. — раздалось на другом конце. — Мы готовы завершить ваше старение в любой момент.
— Прямо сейчас я не заинтересован, спасибо. — Глухо сказал Нил, уставившись в пол. — Отложим этот момент на неопределенный срок.
— Но вы в любом случае знайте, и примите во внимание, что все готово. — Повторил голос на другом конце с тяжелым вздохом. — Мы можем приступить в любую минуту. Если вы не собираетесь ехать на солнечный курорт, то сейчас самое время.
— Я сам разберусь, когда время, а когда нет. — Раздраженно процедил мужчина. — Я перезвоню, позже, всего доброго.
— Хорошо мистер Кайзер, до свидания. — В мгновение, когда человек повесил трубку, послышался отрывистый вздох.
Нил поднял глаза на дверь, затем медленно их прикрыл и пошел в ванную.
Самая обыкновенная ванная квартиры с первичным чистовым ремонтом. Стерильно-белая плитка, скользящий по ней тусклый свет, который исходил из небольшой круглой матовой лампы, широкая ванная, в которой запросто могли поместится двое, а то и трое человек, и зеркало. Овальное зеркало, что висело прямо над аскетичной раковиной.
В какой-то момент молодой человек едва не шарахнулся от своего отражения, затем небрежно фыркнул, и начал в него всматриваться. Вроде бы, те же глаза, какие он видел каждое утро. Синие, с мутным бликом, похожие на две бездны. Острые скулы, бледная кожа, довольно крупный прямой нос. И все равно складывалось впечатление, что Нил выглядел… как-то не так. Слишком жутко, пугающе, хотя он не мог понять, в чем дело. В последний раз монстр из зеркала смотрел на него года в четыре, еще до смерти родителей. Сейчас мужчина вновь стал отдаленно его напоминать, хотя сам не мог понять, почему. Монстра. Зомби, чудовище.
Все, вроде бы, как обычно. Линия губ, волосы, ресницы. Кайзер прищурился, чуть приоткрыл рот, и чуть отвел верхнюю губу в сторону большим пальцем. Зубы. Крупные, неимоверно прочные, белые зубы с выдающимися острыми клыками. Казалось, молодой человек мог с легкостью раскусить самые твердые кости, а сила нажима его челюстей была катастрофической. Если он сильно оскалится, то правда будет походить на чудовище.
Мужчина тяжело вздохнул, поднял руки и посмотрел на ровные прямоугольные ногти, стал рассматривать их форму и размер. Все, вроде бы, как обычно. Правда лунулы казались чуть потемневшими. Самую малость.
Он, в любом случае, торопился по делам. Говорил, что на работу, но на самом деле по делам. в спешке принимал душ, нервно натягивал носки, затем так же нервно поправлял привычный пиджак. Когда нужно было уходить, молодой человек замер у входной двери и с пустым, горьким взглядом обернулся. Криста не пойдет его провожать. Не поцелует в щеку, не попрощается. Наверно, и ему не стоит. Не потому, что не хотел, а чтобы лишний раз не напоминать о себе. Мужчина опустил глаза, после чего стал отпирать замок.
Она слышала, как он ушел, стеклянным взглядом косясь на туманный рассветный город. Ушел. И, конечно, запер её в доме. В голове витала пустота, такая же, как в белом небе, мимо которого не пролетало ни одной птицы. Криста резко выдохнула, запустив пальцы в волосы, пока сердце неустанно колотилось под ребрами. Что делать? Что ей сейчас делать? Опять спрятаться под столом, или под кроватью, чтобы Нил в очередной раз нашел?
Он все равно знал, что это произойдет. Это было, казалось, неизбежно.
Ну так что делать?
Попытаться вылезти в окно черт знает какого этажа, чтобы разбиться? С ужасом Ллейст понимала, что эта мысль даже не вызвала у нее страха. Разобьется и разобьется, плевать, её жизнь все равно была бесполезной и недолгой. Мало кто будет грустить от этой смерти.
Разве что пасынок. Сейчас это вызывало горькую усмешку.
Лукас смирится. А других друзей у нее, в общем-то, не было. Можно было попробовать позвонить ему, попросить о помощи, но вряд ли он смог бы что-то сделать с железной дверью или Нилом, который был выше старого вампира почти на полголовы.