Криста с ужасом опустила глаза. Она дрожала, все вокруг застилала соленая пелена.
— Почему все это происходит? — Вновь голос дрожал. — Почему… все так?
— Не расстраивайся. Милая. — Вампирша вздрогнула, почувствовав у себя на лбу чужие губы. — Прости меня. Прошу. Прости за то… что между нами было. Хотя… я знаю, что мое сожаление ничего не изменит. — Глухо продолжил он. — Прости меня. Я был... не тем мужчиной, которого ты хотела видеть рядом с собой. Столько лет… я просто делал то, что хотел делать, для себя и ради себя. Я был зол на то, что ты не испытываешь ко мне те чувства, которые мне нужны, оттого подначивал тебя. Обижал. Вместо того, чтобы помочь тебе посмотреть на себя моими глазами, помочь тебе вспомнить, какая ты замечательная и особенная, я заталкивал тебя все глубже. Я укреплял твою веру в собственную немощность, и усмехался на это. Милая. — Он коснулся холодным лбом её лба. — Прости. Вряд ли ты когда-нибудь думала об этом, но ты самая замечательная. Ты проницательная, остроумная, ты умеешь ладить с людьми. А еще ты добрая. Из тебя… вышел бы превосходный судья. Криста, если бы людям платили за доброту, то ты бы была богаче всех.
Она раскрыла глаза. Капли слез падали на ледяной бетон.
— Не беспокойся обо мне, все будет хорошо. — Продолжал Нил. — Не беспокойся и уходи, сейчас. Я обязательно выживу. А потом залягу на дно, ни одна живая душа не будет знать, где я, и кто я. Не волнуйся за меня. И не ищи меня, не нарывайся на неприятности. Со мной все будет хорошо, обещаю. — Он улыбнулся. Самой обаятельной, самой доброй доброй улыбкой, на которую только был способен.
Он все равно шел на смерть, и прекрасно знал это. Знал, что что бы ни было, он не вернется живым. Но она не должна об этом думать. Она не должна страдать, даже если для этого придется лгать.
— Теперь ты. — Прорычал Нил, медленно вставая с колен. — Твое лицо я видел так часто, что начало тошнить. Да, у меня хорошая память. В очках, или без очков, это все равно ты. Прилип ко мне, мудак, просто потому что я купил твою церковь. — Взгляд становился жутким. — Знал бы, какое ты двинутое создание, был бы осторожнее.
— Двинутое создание. — С ледяной улыбкой передразнил “Сэм”. — Дело не только в церкви. — Он медленно прикрыл глаза. — Ты собрал вокруг тебя кучу нечисти, на их головах построил бизнес. И никто из них… не попытался тебя убрать, что удивительно. Перед тобой пресмыкались, тебе заглядывали в рот, и уже тогда я понял, что с тобой что-то не так. — Зрачки жутко сверкнули в темноте. — Одно твое существование рядом с ними заставляет их смотреть на тебя снизу вверх. Я послал людей в это осиное гнездо, и каково было мое удивление, когда мои люди… увидели человеческих сотрудников. Ты знал наперед, что к тебе придут. Знал, что твоих подчиненных превратят в пыль, ты все это знал. Гоняться за тобой было весело, пока ты не ослеп в своей больной влюбленности. И что ж… любая охота всегда подходит к концу. Добро всегда побеждает зло.
— Пламенная речь, фанатик. — Кайзер тяжело оскалился. — Со мной у тебя будут проблемы. — Он поднял руки, и с хрустом размял кулаки. — Считай, что ты поцелован богом, если уйдешь отсюда живым.
— Проблемы? Сильно сомневаюсь. — Холодо, и абсолютно безэмоционально парировал мужчина, который в самом деле ни одним процентом не сомневался в себе.
— А, кстати. Раз я пришел, она отсюда уходит. И это не просьба. — Нил жутко раскрыл глаза. — Она уходит. Или я похороню всех вас здесь, разом. — Он поднял руку, коснувшись пальцами холодной стены. Через пару минут под пальцами поползли трещины, из-под них начала сыпаться пыль.
— Обвал в мои планы не входит. — С тем же раздражающим спокойствием ответил “Сем”. — Она мне не нужна. Рано или поздно её найдут мои коллеги, или она одичает в каком-нибудь лесу, и её застрелят охотники. Любой из вариантов меня устраивает.
— Криста, уходи. — Молодой человек порылся во внутреннем кармане пиджака, и протянул вампирше с заклеенными руками нож. — Времени мало. — Он отошел немного в сторону, заслонив своим телом мачеху.
— Какая “любовь”. — С той же ледяной иронией сказал священник. — Ты едва стоишь на ногах, ты… теряешь рассудок. — Фальшивая улыбка стала чуть шире. — Плод ведьмы и вервольфа, который не смог обратиться, прокаженный гибрид. Демон-зверь. Вся сила, которая должна была тратиться на поддержание формы животного, никуда не делась. Она растет, накапливается, ей нет выхода. Чтобы не стать городским демоном, ты должен умереть. Иначе умрут все, кто окажется рядом с тобой, когда ты окончательно рехнешься. Так что… если в тебе еще сохранились остатки людской совести, прояви понимание к моей работе.