— Все хорошо, да, я просто после всего... — Лицо исказила нервная улыбка. — Извини.
Она боялась, что он вновь услышит, как стучит её сердце. Услышит, усмехнется, и… и? Ллейст зажмурилась. И подумает, что она все еще не успокоилась, погладит по спине, затем поцелует в лоб.
— Нил, я, наверно, немного поброжу по округе, не уходя сильно в лес. Может, найду какой-нибудь ручей, или водоем. Или, может, указатели. Нам бы смыть с тебя… кровь, чтобы попытаться поймать попутку.
— Давай я пойду с тобой. — Молодой человек напрягся. — Мне не нравится, что ты идешь гулять в лес, о котором, якобы, ходят легенды, что оттуда не возвращаются.
— Я не буду заходить сильно далеко, говорю же. — Вампирша спрятала взгляд. — А ты сиди, не вставай. Видишь, какое небо сегодня звездное? Может… попытайся подремать, если получится. Тебе нужно восстановить силы.
— Сон больше не восстанавливает мне силы. — Послышался слегка насмешливый вздох. — Теперь я восстанавливаю силы с помощью вампиризма.
— А… да. — Она с грустью уставилась на землю. Так разнервничалась, что до сих пор несла какую-то ерунду. — Но все равно не вставай. Не… не трать силы. Если у меня выйдет поймать белку в лесу, я принесу её тебе. — Ллейст широко усмехнулась, затем гордо задрала голову, и поплелась в сторону леса. — Скоро вернусь, я обещаю!
Отовсюду раздавалось пение цикад, которое, иногда, перебивало пение ночных птиц. Теплый воздух совсем не ощущался враждебным, ноги щекотала высокая трава. Хотелось хоть как-то отвлечься от грязных мыслей, которые распирали голову, сводили с ума. Жар по-прежнему охватывал тело, но сейчас Кристу, хотя бы, никто не видел.
“Я — очень плохая мачеха” — стучало в голове. “Но, может… хорошая никогда не была ему нужна. Может… мне самой она не нужна”. Хотя, сказать такое вслух она не смогла бы даже под страхом смертной казни.
Девушка сжала в руках деревянный медальон, который висел на шее, и тяжело выдохнула. Никакого журчания не доносилось, ничего, напоминающего воду. Давно шел дождь? Вроде бы да, давно. Значит, на лужи тоже рассчитывать не приходилось. Деревья сменяли друг друга, и сквозь их листву по-прежнем просвечивалось потрясающе красивое звездное небо. “Я — плохая. Может, где-то глубоко мне всегда хотелось быть плохой?”.
Прогулка начинала казаться бесцельной. Иногда никаких водоемов нет на многие километры, с чего вампирша вообще решила, что именно им повезет, и под боком окажется не меньше, чем бурный подземный источник? Скорее всего, придется ждать, пока кровь засохнет совсем, и стряхивать её трением одежды. Возможно, для правдоподобности, придется изваляться в земле, и имитировать заблудившихся в лесу туристов, которые опрометчиво пошли в поход без аккумулятора. А их палатку… сгрызли белки. Как и весь доступный провиант.
Она тяжело вздохнула и обернулась. С дороги раздался гул проезжающего мимо автомобиля.
Светало. В три-четыре утра машины на трассах исчезали вовсе, но вот чуточку позднее, около пяти вновь начинали ездить. Необходимо было поймать тот промежуток времени, пока солнце полностью не взошло, и не повисло посреди неба. Если до этого момента попутку поймать не выйдет, то до вечера придется прятаться по кустам, и в самом деле засыпать себя землей. Два вампира под солнцем, один из которых был, к тому же, полуголым, чувствовали бы себя не меньше, чем ужасно.
Криста опять отводила глаза, когда стряхивала кровавую пыль с тела пасынка собственной футболкой, а тот спокойно стоял перед ней, глядя в сторону дороги. Хотелось прикрыться, а еще хотелось не прикрываться. Одновременно. Иногда она поднимала глаза, чтобы понять, смотрит тот на неё, или же нет. Понимала, что нет, затем опять возвращалась к своему занятию.
— Достаточно. Я уже выгляжу как кто-то, кто три дня пробыл в лесу, идем. Не будем терять время. — Нил стиснул зубы.
Криста вновь, едва не рефлекторно уставилась на его штаны, затем нервно раскрыла глаза и отвернулась. Ширинка выпирала под неестественным углом, и то ли её хотелось потрогать, то ли сделать вид, что она ничего не видно.
— Я же сказал, достаточно. — Мужчина тяжело вздохнул, и слегка закатил глаза. — Идем на обочину, пока еще не поздно. — Опять голос становился каким-то хриплым. Отчужденным.
Ветер носил по асфальту пыль, краска сплошной на нем практически стерлась. Небо неумолимо светлело, звезды с него исчезали. Холодный сухой воздух заполнял легкие, кожа уже ощущалась как-то некомфортно, но двое терпели.