— Что это с ней?
— Не знаю, она с обеда сама не своя, —Сава пожал плечами, — слышал у неё с мамой беда, на кухне обсуждал кто-то.
На кухне я заваривал себе чай бросая уже четвертый кубик сахара. Взял печенье. Но хмурые брови не помог расслабить даже сахар. Все мысли улетали куда-то, куда их никто не звал. Я знал о семье Теоны чуть больше чем ничего и это «ничего» было столь пугающим, что легко можно понять её беспокойство. Только вот, что случилось и могу ли я помочь? Представил себе попытку поговорить об этом, мысленно получил от неё пощечину, назвал себя мудаком. Отлегло. Ей не нужна моя помощь.
***
Я не разбираюсь в машинах, конечно, основные марки, что у всех на слуху различу. Моя машина дорогая, это видно из далека. А бело синяя эмблема так и кричит, нарываясь на споры. Она красива, глубокого черного цвета с обтекаемыми формами и вызывающим взглядом. Но ее любовь к маслу, это отдельная боль. Увидев пятно под ней на парковке, я в панике нырнул вниз. Счетчик в моей голове все еще хорошо работал. К счастью, пятно не выглядело свежим, чтобы убедиться, что все хорошо, я принялся проверять уровень масла. Копошился у машины.
Закончил, с облегчением выдохнул, спустил рукава на рубашке и взглянул в сторону. Ладонь всегда, по привычке, тянулась поправить очки, даже, когда я как сегодня в линзах. Сердце кольнуло, разгоняя кровь. Я увидел её, женщину, что стояла на парковке под нашим офисом. Темные волосы, худая и маленькая фигурка. Я знаю, что это мама Теоны. Откуда? Она стоит здесь в одной ночнушке, а все что я узнал от Теи о ее семье, что ее мать страдает психическим расстройством.
— Здравствуйте, вам помочь? — я искренне улыбнулся женщине, что вздрогнула. На нее смотрели прохожие, но она, казалось, что не видит никого. — Я друг Теоны, позвонить вашей дочери?
— Друг Теоны? — она схватилась за мое плечо, улыбнулась, а голубые глаза в точности как у дочери блеснули от радости. — Я видела твои фото у неё на стене!
— Мои фото? — здесь удивился даже я.
— У нас все стены завешаны тобой! Ты ее друг!
— Да, да, я её друг, — накрыл ее ладонь своей успокаивая, сама того не понимая женщина говорила очень громко, привлекая лишнее внимание. — Давайте подождем её в моей машине? Вон там.
— Теоночка придет? Я соскучилась по ней, — она кивнула мне и продолжая держаться за плечо неторопливо шла рядом.
— Конечно, она тоже по вам скучает, — я улыбался удивительно красивой женщине, на вид ей было не больше сорока, она скорей походила на лицо какой-нибудь косметической марки, чем на душевнобольную. Одной рукой продолжал ее придерживать, второй набирал номер «Т», что дважды злобно отключился. — Присаживайтесь, Теона скоро подойдет.
— Я знала, что ты хороший мальчик! Только взгляд на фото у тебя злой! В жизни ты красиво улыбаешься.
— Я просто не фотогеничный, — все еще не понимая о каких фото речь, я улыбался. Мне было плевать на внимание зевак, но я все еще не настолько мудак, чтобы издеваться над горем пусть и бывшей, но когда-то любимой девушки.
Но эта мелкая упрямо продолжала отключаться. Лишь на пятый раз мне удалось дозвониться.
Она прибежала со стороны автобусной остановки, через несколько минут. Глаза заплаканные, а на щеках дорожки от слез. Волосы взлохматились, запутывая в себе очки. Она вытерла текущий нос краем рукава и застыла у моей машины.
— С…спасибо, — кивнула и нырнула на заднее сидение к матери.
Я остался снаружи, хотелось бы слушать хоть немного, но как не выгибался в попытках «зевнуть» все было заглушено отличной звукоизоляцией! Через несколько минут дверь открылась, Теона вышла словно облитая холодной водой. Впервые за долгое время встала рядом присаживаясь на капот. Ее поникший вид уколом врезался мне в грудь, но я упрямо не хотел её обнимать в попытке успокоить. Я и без того сделал многое.
— Я чуть с ума не сошла, когда мне позвонили, — нарушила тишину Тея, — сиделка задержалась на пол часа, а она уже сбежала, вот это стремления у человека, можно позавидовать, — шептала она тяжело вздыхая.