– Что это значит? У меня тоже черепок.
– Это индивидуальная метка, а значит, тут наши пути расходятся. Кроме того, провалив такой квест, можно потерять персонажа. Но я должна, понимаешь, там столько золота! – прикоснулась ладонью к моей груди Нори.
Её голова была опущена, как будто она пытается разглядеть свои ноги.
– Квеста два: у меня и у тебя, а значит вероятность больше не увидеться возрастает ровно в двое, – просчитал я.
– Значит тут наши персонажи общаются последний раз. Переспим на прощанье? – подняла на меня взгляд девушка.
– Погоди, но мы же в другом мире можем ещё видеться, – я искренне не понял блестящих от слёз глаз девушки.
– Вот что с тобой не так, незнайка? – возмутилась Нори. – Скажи честно, ты гей? Именно поэтому Яков от нас свалил, ты ему что-то предложил?
– Ничего я ему не предлагал! – опешил я.
– Ну тогда, как сказал бы поручик Ржевский, разрешите вас пропердолить! – с этими словами Нори обняла меня, схватив одной рукой за зад.
Наши губы встретились – для этого она подняла голову вверх, а я, наоборот, наклонился. Нори поставила фонарь на каменный блок, снимая с меня плащ. Мои пальцы побежали по многочисленным застёжкам её кожаной брони, пока она скидывала с меня жилетку, переходя к белой рубахе.
Не вовремя проснувшаяся книга только и могла, что кричать про то, как мы мешаем ей спать. Но осознав, что нам всё равно, она замолчала. Обугленный зал, погребённый и законсервированный со времён некромантов, принимал и отражал наше дыхание, будто наслаждался давно ушедшей отсюда жизнью. Пламя фонаря всё слабело, погружая нас в темноту, делая сакральным то, что и так должно быть скрыто. Нам было всё равно, наблюдают ли за нами боги-зрители, пока в один момент наши синхронные движения ни превратились в объятия, и мы уснули, наконец-то покидая ещё один сумасшедший день.
Глава 46. Пятьдесят грамм экстраверсии
Я открыл глаза, но не различал чего-либо в непроглядной тьме – сюда совсем не попадал свет. Заклинание истинного зрения наполнило мир серыми красками, Нори рядом не было. Я вдохнул затхлый воздух подземелий, трудно даже представить, на сколько поднялся уровень земли, что даже бывший венчальный зал оказался глубоко внизу. Облачаясь в одежду, я заметил листок с короткой запиской.
«Прощания никогда не были моим коньком, да и у тебя, судя по нашей ночи, тоже. Шутка. У меня с прощаниями всё всегда было хорошо. Снова шутка!
Эммм да, я не умею прощаться, но просто так уйти как сволочь последняя я тоже не могла, поэтому я спёрла твои деньги. Знаю, ты оценишь, потому что любишь отыгрыш! Если у меня всё получится с королевским золотом, то прилетай ко мне на яхту. Если у тебя всё получится с грибами, то бери грибы и прилетай ко мне на яхту. Опять шутка! Да я прям из династии Петросянов…
Короче, давай, если погибнем, загрузимся под забвением кем-нибудь новеньким и потусим в реальности. Считай, что это свидание, у тебя с этим, я вижу, тоже туго, столько времени вместе и даже не подкатил! Но зато я теперь знаю, что у чернокнижников не только на демонов стоит, по крайней мере у молодых. А, да, встретишь Гудвина, уточни этот момент.
Целую, твоя Крошка Нори.
P.S. Мне твоя книга спать мешала, и поэтому я хотела записку на её листах ножом выцарапать, даже открыла её и зависла, прикинь. Теперь я понимаю, что ты над страницами ингалируешся постоянно. Всё, короче, пока!»
Я проверил книгу и, хлопнув по карману, тут же услышал истошный писк.
– А-а-а, она, твоя стерва, чуть оригами из меня не сделала! У меня теперь стресс!
– Ну не сделала же! – возразил я.
– Пока ты спал, она пыльцу со страниц ножом соскребала в мешочек, грамм пятьдесят наскребла наверное! – причитала книга. – Скребла ножом, хихикала и писала записку эту твою дурацкую!
– Ну да, это многое объясняет, – согласился я.
– В следующий раз чтобы меня на самокрутки не пустили, ты меня под голову ложь… клади, в общем прячь меня под голову!
Фолиант был шокирован и встревожен, а у меня на душе дрожали нотки печали. Чего-то в один момент не стало в моей жизни, и книга, будто прочитав мои мысли, взорвалась новой волной крика.
– Не стало пыльцы с моих страниц! Я – ценный артефакт и теперь меня надо перезаряжать.
– Как перезаряжать?
– Нас смазывают жиром, лучше детским, лучше детским-фейским, – проинструктировал меня охрипший от крика голос.