Супруги удовлетворенно засмеялись.
Было бы, однако, несправедливо делать на основании этих реплик вывод, что супруги Бамболи ощутили внезапную неприязнь к своим новым соседям. Правда, аптекарше было бы куда приятней, если бы жена доктора Попфа была постарше и – как бы это сказать помягче? – хоть чуточку некрасивей; что же касается господина Бамболи, то он всегда завидовал счастливым обладателям докторского диплома. Но, отдав дань этим своим чувствам, господин и госпожа Бамболи согласились, что все же доктор с женой, по-видимому, вполне достойные люди.
При обсуждении этого ответственного решения они вышли на крыльцо аптеки и были замечены доктором Попфом. Доктор счел необходимым приподнять свою шляпу, и первый обмен приветствиями между соседями состоялся.
Выждав для приличия несколько часов, аптекарь постучал в дверь коттеджа доктора Попфа.
– Я имею честь быть вашим ближайшим соседом, – учтиво сказал он доктору, открывшему ему дверь, – и считаю своим приятным долгом осведомиться, не смогу ли я быть вам чем-нибудь полезен.
Аптекарь остался доволен изысканной четкостью и прекрасным слогом своей краткой речи, и его бледное лицо слегка порозовело, приятно оттенив небольшие голубые глаза.
В комнате, куда доктор, извинившись за царивший в ней беспорядок, пригласил незваного гостя, стояли полураспакованные деревянные ящики, столы были загромождены множеством колбочек, реторт и тому подобного лабораторного оборудования. Это навело аптекаря на тревожные мысли: не собирается ли новый доктор отбивать у него хлеб, собственноручно изготовляя лекарства для своих пациентов?
Несколько секунд они оба помолчали, внимательно изучая друг друга.
Доктор Попф, широкоплечий, спортивного склада, сероглазый шатен, с открытым и в то же время чуть лукавым лицом, был примерно одного роста с Бамболи, но казался ниже его. Это объяснялось поистине необыкновенной худобой аптекаря. Непомерно длинные ноги, почти такие же длинные руки, длинное бледное лицо и длинные прямые пепельные волосы, спускавшиеся редкими прядями на покрытый преждевременными морщинами лоб, – все это делало господина Бамболи почти уродливым, если бы не выражение искреннего доброжелательства, никогда не сходившее с его лица.
– Вы очень удачно выбрали именно наш город, – прервал он наконец молчание. – Бакбуку предстоит великое будущее. Цены на Землю все время растут.
Меньше всего помышлявший о спекуляции земельными участками, доктор все же счел целесообразным прикинуться приятно удивленным.
– И потом, доктор, вам, конечно, повезло с домом, – продолжал аптекарь, – очень сухой, очень теплый, много воздуха и, прошу прощения, ни одной крысы.
– Это не так уж страшно, – оптимистически отозвался доктор, – этого добра, надеюсь, здесь можно купить сколько угодно.
– Вы это насчет домов? – осторожно осведомился господин Бамболи.
– Нет, – ответил Попф, – насчет крыс.
Глава третья,
в которой доктор Попф рассказывает аптекарю о себе ровно столько, сколько считает целесообразным
– Да, да, насчет крыс, – подтвердил доктор Попф, увидев недоумевающее лицо аптекаря.
И, как ни мало он разбирался в людях, он все-таки понял, что необходимо тотчас же объяснить господину Бамболи, зачем ему нужны крысы, и заодно уж рассказать более или менее подробно о себе. Потому что нет ничего хуже, чем держать обывателя в неведении насчет интересующего его события или человека. Обыватель в таком случае начинает выдумывать, свои домыслы выдает за факты, под величайшим секретом рассказывает их своим знакомым, и через какие-нибудь два дня весь город кишит сплетнями, как гнилая вода бактериями.
Поэтому доктор Попф счел целесообразным, чтобы аптекарь Бамболи получил более или менее полную и уж во всяком случае правдивую информацию.
– Крысы, дорогой господин Бамболи, мне нужны для работы, – начал доктор Попф, усевшись на краешек стола. – В свободное время я занимаюсь кое-какой исследовательской работой, и для этого мне нужны крысы.
– Вы их режете? – понимающе кивнул головой аптекарь.
– Изредка. Вы, конечно, осведомлены о том, что такое гипофиз?
– Сударь, – с достоинством промолвил господин Бамболи, – я фармацевт.
– Словом, – продолжал доктор, – для работы мне нужны крысы. И не только крысы. До зарезу нужна тишина и свободное время, нужно, чтобы каждый вечер не морочили тебе голову знакомые и чтобы не приходилось все время думать о заработке. Мы потолковали с Береникой (это моя жена) и решили, что нет для нас более подходящего города, нежели Бакбук.
О том, что он – сын редактора провинциальной газеты, а Береника – единственная дочь почтенного профессора литературы, что они оба терпеть не могут политики, что они уже пятый год женаты, что у них нет детей, о чем они страшно сожалеют, и о многом другом, что могло интересовать обывателей Бакбука, доктор Попф ухитрился очень ловко рассказать вскользь, между прочим, не заставляя Бамболи задавать наводящие вопросы.