— Из нашего заказа «Лима Баррозу» и «Байя» — первый с двумя башнями, второй с одной, — негромко произнес капитан де навио Ортис, ставший начальником штаба флота. — На первом четыре, на втором пара 120-ти фунтовых пушек — он разнесут мой броненосец. Дальше два корабля с центральной батареей — эти строились сами бразильцами, при помощи англичан. «Тамандаре» и «Барозу» одинаковы, вдвое меньше по водоизмещению, и вооружены также «половинчато» — по паре 70-ти и 68-ми фунтовых пушек. На «Баррозо», что в честь их адмирала назван, что у нас в плену умер, тот же набор орудий, добавили лишь одну 120-ти фунтовую пушку.
Ортис говорил уверенно — дон Доминго наладил военно-морскую разведку, имел довольно толковых агентов даже в бразильском флоте, и был в курсе многих приготовлений противника. Кроме того, удалось сделать фотографические снимки построенных броненосцев, их по прибытию фотографировали все кому не лень, а нет лучшего «прикрытия» для агента, чем работа газетным репортером. В эти времена нравы стоят почти патриархальные, так что система разведки или шпионажа, кому какое слово понравится, развертывалась в относительно «тепличных» условиях.
— Эти пять броненосцев все, что сейчас есть боеспособного у императора Педру, сеньор альмиранте. Но в Англии уже завершается постройка еще двух броненосцев из «нашего заказа», и к ним пара броненосных корветов, с сильной носовой батареей. И на собственных верфях в этом году заложили сразу полудюжину небольших мониторов где-то в четыреста тонн, и с деревянным набором с установкой поверху плит. Вооружение из одной 70-ти фунтовой пушки, которую будут ставить в башне.
— Десять кораблей еще, к тому же шесть специально для речных сражений. Нет, восемь — если на корветах огонь концентрируется в носовом залпе, то они строятся специально для боя на встречных курсах, что характерен именно для речных столкновений. Серьезная заявка, чтобы мы к ней легкомысленно отнеслись. Но раз это все что имеет Бразилия, и сейчас перед нами все их действующие силы, то определенные перспективы вырисовываются. Если мы им нанесем поражение этой эскадре, утопив два-три броненосца, то новые броненосцы и мониторы появятся только в следующем году.
— Вы правы, дон Алехандро — гибель даже трех кораблей не заставит императора отказаться от войны и заключить мир. Республиканцы и так объявили две провинции «независимыми», власть держится только на обещаниях скорой победы, а ее все нет и нет.
— И вряд ли будет, ведь Уругвай сейчас на нашей стороне, там наша дивизия, а вот бразильцы потерпели от генерала Рескина поражение. А без поражения нашей флотилии и захвата господства, в Ла-Плате они не удержатся, и после ухода Буэнос-Айрес мы, скорее всего, возьмем…
Зародившаяся в голове мысль серьезно озадачила Мартинеса, он потянулся за сигарой и очень долго ее раскуривал. Маршал Лопес в условиях войны освободил его от ноши военного министра, став им сам, а заодно и главнокомандующим, объединив в своих руках всю полноту власти. Просто его брат Венансио отвечал за Парагвай, став командующим местными войсками, Алехандро отвечал за флот и оборону с моря Уругвая с Риу-Гранди, чтобы неприятель не высадил десант. Но теперь как раз та ситуация как и при Риачуэло — победа над бразильской эскадрой теперь точно покончит с войной, благо европейские корабли покинули эстуарий, и теперь сами ожидали чем закончится «заварушка».
— Скажи мне, как ты смотришь на то, чтобы перетопить все броненосцы противника? И не просто так, а постараться захватить два-три из них в относительно приличном, мало поврежденном состоянии. Так что можно было бы их ввести в состав нашего флота в самые ближайшие месяцы.
— Это стало бы грандиозной победой, какой не знали никогда здешние воды, сеньор альмиранте. А вы ведь сможете, о том наши моряки и говорят между собой. И война после этого сразу закончится — если у нас будет три-четыре броненосца, то действуя вместе с корветами, мы блокируем Буэнос-Айрес и быстро принудим его принять наши условия. Ведь у нас есть флот, а у них его нет — да и армия у маршала не уступит по силе.
— Это хорошо, остается только подумать над тем, как провернуть это дело. Перетопить хотя бы половину кораблей противника, мы сможем в ближайшие дни, но нам нужно другое — захватить их как «Амазонас». И желательно в неповрежденном состоянии.
— Захватив ночью на абордаж? Это было бы здорово!
Начальник штаба воодушевился, пылкий как все парагвайцы он «загорелся» идеей. А вот Алехандро покачал головой, прекрасно зная, что тогда бразильцы ожидали именно такие действия, а сейчас после горького урока под Риачуэло они будут ожидать от парагвайцев именно ночной абордаж, и заранее подготовятся к нему, устроят «горячую встречу».