Крепость Умаите два года героически сопротивлялась, но гладкоствольные пушки остановить броненосцы не смогли…
Глава 35
— Вижу, что ни о сеньорах, ни сеньоритах, ты не думал. А вот к путанильям мог бы, и сходить пару раз, или даже на службу взять, чтоб под рукой была. Только своим врачам показать, чтобы не больная оказалась.
Молодая супруга к нему прижалась всем крепко сбитым телом, что отдавала жаром как протопленная печь в парилке. Сам же Алехандро лежал подобно вытащенной на берег рыбе, уже уставшей биться за свою жизнь, а только беззвучно разевавшей рот в отчаянной попытке сделать перед неизбежной смертью последний глоток воздуха. Аделина за эти двое суток по приезду в Асунсьон устроила ему незабываемое время, которое точно будет запечатлено в его памяти навечно.
Это как сплав по порожистой реке после обильного паводка — вроде все знакомо, но нет, то тут, то там водоворот неожиданно появился, потом бросает в стремнину так, что лодка переворачивается, а ты отчаянно цепляешься за нее, чтобы не лишится последнего средства к спасению. А только выбрался к бережку, чтобы чуток передохнуть, как тебя неожиданно накрывает волной, и спустя секунды мощное течение уволакивает непонятно куда, а ты сам можешь только надеяться на благополучный для себя исход столь опасного на острые ощущения путешествия.
Недаром говорят — зато потом есть что вспомнить!
— Как я люблю тебя, мой адмирал, и проживу с тобой всю свою жизнь. А потому ты мой, только мой…
На него обрушились ласки, то страстные, то очень нежные, и Алехандро потихоньку пришел в себя — сейчас его не теребили, он ощущал себя как смертельно измотавшийся моряк, которого бушующее море, наконец, выбросило на спасительный берег подальше от волн. И можно просто лежать, наслаждаясь жизнью, и чувствуя, как уходит свинцовая усталость, что разливалась по всему телу непереносимой тяжестью.
— Вот, испей, — нежная, но крепкая рука приподняла его под спину, и его напоили апельсиновым соком, перемешанным с холодной водой. О такой заботе можно вспоминать с умилением на старости лет, но пока до нее далеко — молодая любящая жена долго не даст ощутить ее приближения. В том, что эта фурия все прекрасно знает о его похождениях, Алехандро понимал, не первый год на службе — а старшая дочь маршала как раз в папеньку и пошла — контрразведка в платье, и та же методика изматывающих допросов. Вроде девчонка была, но за два года изменилась кардинально — теперь молодая женщина, цветущая и прекрасно знающая в отличие от других не только что она хочет, но и как получить необходимый результат. И при этом мозг «выклевывает» местами, и только в постели, стоит начаться утру, как совершенно преображается — о таких трудолюбивых и умных помощниках другим можно только мечтать, а у него она всегда под рукой. Единственный недостаток, но он присущий всем местным женщинам — ужасно ревнива, и хотя прекрасно знает, что никаких «проступков» ты не совершал, то все равно тебя обнюхает словно розыскной овчаркой стала. При этом в мозгах какая-то градация — «изменой» не считают короткие адюльтеры со служанками или путанами, то вроде как обычное дело, лишь бы заразу не подцепить. Все прекрасно понимают, что не стоит мужчине на войне «постится», и хотя бы раз в неделю у него должна быть женщина, если он вдалеке от дома. Таковы местные традиции, которые разделяет общество. Но вот все другое, вполне обыденное для европейцев даже этих времен, рассматривается исключительно при отягчающих вину обстоятельствах.
— Вроде ничего, отошел, — пробормотал Алехандро, и поцеловал жену, которая с готовностью ему ответила, даже чуток приласкала, но тут же налила немного вина — обычной «каньи вьехо», которую он предпочитал другим «напиткам», в супружеской спальне не было. Весьма предусмотрительная особа, что тут скажешь — ее дом, ее и правила, хотя его право командовать и распоряжаться никто не отменял, до наступления феминизма еще полтора века. А между тем жена раскуривала для него сигару — в Парагвае ими дымят все, и никто не считает это дурной привычкой, особенно когда тебя донимают всякие летающие кровососы.
— Привыкай, моя любовь, теперь ты дома, и так будет каждый раз, — хихикнула супруга, вкладывая дымящуюся сигару в его пальцы. Сделав пару коротких затяжек, Алехандро почувствовал, что наступает благодать, и непонятно откуда появляются силы. И тут же краем глаза поймал выражение лица дражайшей женушки — та моментально оценила его кондиции, и улыбалась. Вот только улыбка была немного хищной, как у кошки, что «играет» с мышкой, оттягивая «пиршество» до самого последнего момента. И ведь не скажешь что чертовке всего семнадцатый год идет, по меркам его времени сопливая девчонка, но здесь совсем иной счет, состоявшаяся женщина, и единственное, на что здешнее общество смотрит косо, так отсутствие детей — ей по самому статусу положено иметь уже не меньше двух, и до что Аделина прекрасно понимает это, и крайне огорчена хорошо видно.