— Мне нужно подарить тебе сына, и дочь… А потом еще двух сыновей — ты ведь не станешь их прятать, когда война начнется, и я этого не позволю. Так что нужно рожать как можно больше, Парагваю нужны воины.
Голос жены звучал спокойно и твердо, и он в который раз удивился созвучию их мыслей. Посмотрел на нее — нагое тело матово блестело, привлекая внимание и возбуждая кровь, хотя еще совсем недавно казалось, что еще немного, то испустит дух прямо на любимой женщине.
— Стране нужны не только воины — важны работники, нам необходима собственная промышленность, передовая в мире, пусть на привозном сырье. И на это все необходимое есть, включая знания, которых в мире ни у кого нет — подобная информация только у нас, и делиться ни с кем не будем, это оружие пострашнее броненосца, если подумать.
Алехандро подошел к столику и отпил вина, пыхнул сигарой — ему стало благостно. Открыл дверь в кабинет — войти в него можно было только из спальни, и не иначе, да и любому человеку кроме их двоих, Эмилиано и самому маршалу вход сюда был заказан, как и служанкам — убиралась тут сама Аделина. Посмотрел в сторону поставленного в углу секретера — вся нижняя полка была плотно уставлена картонными папками, на каждой из которых уже проставлены коды из цифр. А вот картотека уже в самом столе, в выдвижных ящиках — вот в ней можно легко разобраться, в какой папке можно найти ту или иную важную информацию. Все продумано и распределено — здесь супруга трудилась каждый день, и если обычная сиеста была временем для отдыха, то для нее работой, благо солнечная батарея продолжала заряжаться, срок годности еще далеко не вышел — специально так подбирали «товарищи», как и айфон. Вроде на вид обычные вещицы в его времени, вот только индивидуальной сборки по спецзаказу, и могли выдержать нешуточные жизненные потрясения. Но работников всего двое, Элиза Линч постоянно трудилась над переписыванием текстов, он с Эмилиано и сам Лопес последнее время заняты были войной.
— Ты молодчинка у меня, любимая — столько уже всего исписала, вторая полка начала заполнятся. Пару флешек, я вижу, одолела.
— За два года всего пару, начали третью. Поначалу казалась, что голова распухает от такого объема информации, но теперь стало намного легче. Сама привыкла узнавать что-то новое, а когда увидела какую пользу в больницах стали приносить лекарства, что по этим рецептам сделаны, то стараюсь еще утром и вечером посидеть, и переписать нужное. Я ведь еще на занятия хожу в военно-медицинский класс — учится очень интересно, мне понравилось. И это все перечитала ни по одному разу…
Жена прижалась к нему сзади, обхватив руками живот. Но тело уже не обдавало жаром, оно стало прохладным, приносящим нежность. Аделина снова принялась его ласкать, и стала шептать:
— Тут себя жалеть нельзя, как и ты себя не жалеешь, и на палубу броненосца первым лезешь. Ты адмирал, и тебе не обязательно так рисковать. Но ты знаешь что делать, имеешь опыт, а твои офицеры не могут — вот и учишь их на своем примере. Так и я — прочитала про тропические заболевания, расспросила докторов, а они сами мало что знают. И поняла, что самой надо учиться, и врачом становится, как и другим сеньоритам, что мечтают и желают пользу родине принести делом.
— Потому я и приказал целый класс набрать, и на врачей готовить, а не только акушерскому делу и «женским болезням», — спокойно произнес Алехандро, прижав пальчики жены своими ладонями. — Пока еще в университете раскачаются, да кадры подготовят, сколько времени пройдет. А военное училище вот оно, под рукою, все есть, да и болтать много не будут, прекрасно понимают, что нужно держать язык за зубами. На каждый корабль два врача нужно с фельдшером, да еще береговой госпиталь — это добрая сотня подготовленных специалистов. А в армию сколько нужно, а по городам и селениям — мы с Лопесом подсчитали потребность в медицинских работниках не менее двух тысяч человек. А когда действовать надлежит спешно, тут без концентрации усилий всего государства не обойтись.