Ни истукан, ни его юная подруга никак не отреагировали на появление угрюмого пьяного субъекта с торчащими дыбом пегими волосьями.
Знаев не знал, как собрать правильный вопрос, и ждал, пока меднолицый гигант поставит чашку на скатерть. Тем временем водка ударила в голову.
Меднолицый совсем потемнел и показался Знаеву добрым чудовищем, наподобие Хеллбоя. Чудовище не вошло сюда через дверь, но материализовалось прямиком из зазеркалья, из параллельного пространства. У него были старая сухая кожа в густой сетке морщин, короткая серебряная щетина на гранитном подбородке и жёлтые ногти. Чудовище явно или отсидело десятку общего режима, или оттрубило подряд несколько путин на рыболовецком сейнере. Возможно, и то, и другое.
Слоновьи ушки девочки удлинились до пола, сквозь тоннели мерцало потустороннее и сексуальное.
Пелена разъяла мир на разновеликие куски, всё стало вывернутым и перевёрнутым, люди взлетели со стульев и табуретов, воспарили, и даже собачка воспарила; элегантные сумки, клатчи и портфели сделались прозрачны, и Знаев легко прозрел их интимное содержание: презервативы, и электрошокеры, и кредитные карточки с пин-кодами, нацарапанными иголкой с краешка, и плоскую флягу с коньяком, и пачку «Алка-Зельтцера» (в той же сумке), и шприц с инсулином, и поддельный золотой «Паркер», и маленькую книжечку Бродского, и компакт-диск с фильмом «Бёрдмен».
Барную стойку тоже пробил взглядом – за нею парняга сберегал в особый стаканчик двадцать грамм, которые искусно не долил в стакан Знаева.
И сквозь стену бара стало видно, как мимо ряда машин крадётся парковочный партизан с фотоаппаратом: зафиксировал номер и исчез, встречайте штраф.
– Тебе надо ещё выпить.
Знаев вздрогнул.
– Что? – спросил он.
Пелена исчезла – или, наоборот, уплотнилась до настоящей чертовщины.
Меднолицый гигант смотрел приветливо, но без улыбки.
– Выпей ещё, – предложил он звучно. – Тебе это нужно.
– Знаю, – грустно ответил Знаев. – Но мне за руль.
– Руль здесь, – сообщил меднолицый и показал пальцем на свой висок.
– Извиняюсь, друг, – сказал Знаев, – а как ты этому научился?
И показал жестом процесс медленного распития чая.
– Практика, – лаконично ответил меднолицый.
Знаеву принесли второй стакан, хотя он ничего не заказывал, – и он срочно выпил, хотя не собирался.
Тут же его озарило.
– Я понял! – возбуждённо воскликнул он. – Ты – колдун!
– И ты, – хладнокровно ответил меднолицый.
Его лицо слегка осветилось изнутри – он был весь внимание, он как бы подготовился к длинной, многочасовой беседе. Знаеву стало уютно и интересно.
Девчонка пересела к меднолицему, и положила голову на его плечо, и закрыла глаза.
– Опять понял, – засмеялся Знаев. – Надо делать что-нибудь обыкновенное. Чай пить. Только очень медленно. Так медленно, как только можешь. А потом – ещё медленней.
– Это хорошая практика, – сказал меднолицый. – Самое сложное – научиться медленно глотать. И заставить чай медленно двигаться вниз по пищеводу. Я учился четыре месяца.
– Я бы тоже хотел, – с сожалением сказал Знаев. – Но у меня нет четырёх месяцев.
– Одолжи у меня.
Знаев покачал головой.
– Время нельзя одолжить.
Меднолицый обнял свою тощую, но эффектную спутницу.
– Чепуха, – произнёс он и широко улыбнулся. – Время – не деньги. Понимаешь?
– Конечно, – сказал Знаев. – Что тут понимать? Это элементарно. Время – не деньги! Время – это время. Чем быстрей живёшь – тем его больше.
– Хочешь стать очень быстрым?
– Да, – искренне ответил Знаев. – Но… откуда… Мы что – знакомы?
– Однажды я купил телогрейку в твоём магазине.
Меднолицый неожиданно подмигнул Знаеву, совершенно по-хулигански. Тускло сверкнул золотой зуб.
– Ну и как тебе магазин? – осторожно спросил Знаев.
– Никак. Долго не простоит.
– Знаю, – печально сказал Знаев. – А телогрейка?
– Хорошая вещь, – ответил гигант. – Ноская. Только цена дикая. Тысяча рублей – это очень дорого.
– Тысячу рублей, – возразил Знаев, – стоит стакан водки в этом кабаке.
– Вот я и говорю: дорого. Люди, которым действительно нужна хорошая телогрейка, не считают деньги тысячами. Они считают рублями.
– А ты? – спросил Знаев. – Как считаешь – ты?
Меднолицый посмотрел на девушку. Она улыбнулась с превосходством.
– Никак. Там, где я живу, денег нет. Ни у кого. Натуральное хозяйство.
– Наверно, ты живёшь далеко отсюда.
– Дальше, чем ты думаешь.
– Опять понял! – сказал Знаев. – Ты зашёл дальше всех!
– И ты, – сказал меднолицый.
Знаев ощутил эйфорию, рот свело широчайшей улыбкой, – но поперёк радости вдруг прыгнул страх: а вдруг эти двое, всеведущий коричневый колдун и его татуированная спутница, не существуют реально, вдруг они – плод воображения, больная отрыжка спутанного сознания, алкогольный бред?