Сын Патриса — Патрис-младший — все повторял:
— Мой папа не умер. Он живет в Советском Союзе. Я поеду к нему...
Во время разговоров со мной Франсуа Окитоленга сказал о своем сыне:
— Он был на редкость любознательным. И спрашивал всегда о самом трудном. Помню такой случай. Один европейский плантатор привез из-за океана несколько семей пчел. Африканские, дикие, его не устраивали, так как мало приносили меда. Но получилось так, что привозные, отличные пчелы стали давать меда гораздо меньше, чем африканские. Никто не мог понять, в чем дело. Патрис был тогда подростком. Он заинтересовался историей с пчелами и побежал к плантатору с расспросами. Тот ему ничего вразумительного не мог сказать, кроме того, что в этой проклятой Африке все наоборот. Чтобы как-то успокоить сынишку, удовлетворить его любопытство, я объяснил, что европейские пчелки обленились в Африке. Но что меня поразило: когда Эмери стал взрослым и читал европейскую литературу, он где-то нашел научное объяснение странному поведению пчел и рассказал мне! Так бывало во всем. Не успокоится до тех пор, пока не добьется истины...
Томас Канза писал после смерти Лумумбы: «Мы называем лумумбизмом идеал, который поставил перед собой Лумумба, и путь, следовать которому он советовал, чтобы достигнуть этого идеала. Лумумбизм появился в Конго, но его влияние распространилось за пределы этой страны. В наши дни идеи Лумумбы известны всей Африке. Патрис Эмери Лумумба стал символом для всех националистов, для всех революционеров... Не будет преувеличением сказать, что лумумбизм олицетворяет во всем мире борьбу за освобождение народов, и Патрис Лумумба является знаменем самого чистого национализма».
Я попытаюсь своими словами изложить все то, что говорил о Лумумбе Антуан Гизенга автору этих строк.
Он отметил, что Лумумба необычайно быстро рос в политическом отношении. Этому способствовали и бурный подъем национально-освободительного движения на африканском континенте, и всемерная поддержка новой Африки со стороны Советского Союза. Так, например, существенно изменились его взгляды на сотрудничество с Бельгией. Изменились уже в ходе самих конголезских событий. До Конференции круглого стола в Брюсселе, и даже после ее окончания, Лумумба отстаивал идею тесного союза с метрополией. Вероломство Бельгии заставило Лумумбу пересмотреть свою позицию. Как известно, премьер-министр был инициатором разрыва дипломатических отношений с Брюсселем.
Гизенга особенно подчеркивал то обстоятельство, что всей своей светлой деятельностью Лумумба возвысил престиж политического лидера Конго и всей суверенной Африки. Лумумба стоял в ряду выдающихся государственных умов современности. Как политический боец он был бесстрашен. А вот эту фразу Антуана Гизенги я записал дословно:
«Меня лично в характере Патриса всегда покоряли две особенности — кристальная ясность его логики и предельно доброе сердце...»
О нем будут говорить как о нашем современнике.
Россия оплакивала трагическую гибель Лумумбы. Герой и мученик увековечен в Москве университетом, названным его светлым и немеркнущим именем. Лумумба живет в молодой Африке ее сокровенной надеждой и мечтой, скорбью и радостью.
Послесловие
Предлагаемая читателю книга писалась не за один присест: много времени ушло на сбор материала. Только спустя десять лет после моей первой поездки в Конго (1960 г.) я предложил издательству рукопись. Все это время образ Лумумбы не покидал автора: как и многих, преждевременный и столь неожиданный уход его из жизни потряс меня.
Мне приходилось много раз встречаться с премьер-министром Конго в его резиденции, в домике, где проживала вся семья Лумумбы, в здании парламента, на многочисленных пресс-конференциях. По случайному стечению обстоятельств осенью 1960 года я следовал за полицейской машиной, в которой сидел арестованный Патрис, вплоть до ворот военного лагеря Леопольда в конголезской столице. В 1961 году через Судан на автомашине добрался до Стэнливиля, где тогда функционировало временное правительство Республики Конго во главе с Антуаном Гизенгой. Преемник премьера рассказывал о Лумумбе, снабдил меня ценными материалами. В этом же городе я посещал отца и мать героя, его родственников: мои блокноты заполнялись их воспоминаниями. Бывал и на родине Лумумбы — в Санку-ру, в Катако-Комбе, Оналуа и других касайских деревнях. Беседовал с вождями — рядовыми и верховными, которые знали Патриса с детства, учились вместе с ним. Записывал пословицы и поговорки батетела — племени Лумумбы. Часами выслушивал легенды, сказания.