– Шеф, а может, ну её? Пусть убирается отсюда, а на других планетах пусть себе болтает, что хочет, там никому до этого и дела нет.
– Эмил, я не собираюсь с тобой спорить. Я отдал приказ.
– Тогда пусть это кто-нибудь другой сделает. Вы, например.
– Я сейчас мчусь на крейсер. Ты, когда закончишь с ней, тоже туда приходи. А больше никого нет. Все уже там, кроме нас с тобой.
– Шеф, для этого мне нужен бластер.
– Обойдёшься. Оружейная заперта, а ключей у меня нет. Неужели ты голыми руками не справишься с девочкой, у которой руки скованы за спиной. Чему тебя на подготовительных курсах учили?
Диего умчался, а Эмил смотрел на меня, вытирая слёзы. Я тоже разревелась, он гладил меня по волосам, приговаривая, что ни в чём не виноват, ничего против меня не имеет, но вынужден подчиниться приказу. Иначе его уволят, и неизвестно, как он сможет кормить семью с тремя маленькими детьми и неработающей женой.
– Ладно, девочка, ничего не поделать. Единственное, что я могу тебе дать – последнее желание. Сигаретку там выкурить, ракии испить, или ещё что-то в этом роде. А потом, хоть плачь, хоть не плачь, буду ломать тебе шею.
Глава 49
В том, что слёзы делу не помогут, я была с Эмилом полностью согласна. Я видела, что ему меня жалко, но себя гораздо жальче, а если он нарушит приказ, неприятностей у него будет немало. На всякий случай я предложила ему взятку, денег у меня сейчас было достаточно, но он ответил, что если он за деньги кого-то отпустит, его просто казнят, и правильно сделают. А что взятка была, выяснить легко, никакие посредники не спасут. Даже если я заплачу не ему, а его другу, о котором никто не знает, что он друг, это ничего не даст – деньги с моего счёта ушли, и я сбежала у него из-под стражи. Диего мгновенно поймёт, как оно между собой связано.
Эмил разрешил мне недолго помолиться Матери, а потом сказать последнее желание, такое, которое он смог бы исполнить. Этот порт входил в Большое Кольцо, Мать тут силы не имела, но я всё же попросила у неё помощи. К сожалению, я даже не представляла, чем она смогла бы помочь. Сильным землетрясением, которое развалит офис Патруля и оглушит Эмила, чтобы я сбежала, каким-то образом сбросив наручники? Хотя кое-что она уже сделала заранее – офис пусть, все патрульные сейчас на крейсере, остался один Эмил, а он без оружия, да и не так уж силён, с ним можно и подраться. Тем более, его мучает боль в правом боку. Но, конечно, не с наручниками за спиной.
– Хватит уже, заканчивай молитву, – попросил Эмил. – А то перенервничаю, рука дрогнет, и будешь помирать долго и мучительно. Да и сама же знаешь, что Мать в портах не при делах. Какое у тебя последнее желание? Покурить? Выпить? Могу и героин организовать, тут его полно. Можно хоть сразу всё из этого. Оно ж под кайфом и помирать-то легче.
Я не хотела умирать ни под кайфом, ни без кайфа, но не знала, как избежать казни. Если бы не наручники! Но как от них избавиться? Придумать ничего не получалось, я с трудом сдерживалась, чтобы не рухнуть на пол, заливаясь слезами и захлёбываясь криком. Но я ведь уже плакала, сколько можно? Хотя зачем перед смертью экономить слёзы? Рядом с Матерью они мне не понадобятся.
– Не вздумай реветь! – попросил Эмил. – Терпеть не могу зарёванных баб!
Конечно же, я воспользовалась этой подсказкой.
– Эмил, я не хочу курить. Никогда не курила, поздно начинать. И алкоголь мне без надобности. У меня другое желание.
– Если твоё последнее желание – чтобы тебя помиловали, то ты совсем глупенькая. Такие желания не исполняют.
– Это понятно, – я попыталась ему улыбнуться. – А как насчёт секса? Я очень хочу перед смертью.
– Ну, ты выдумщица, – покачал головой Эмил. – С кем же ты хочешь, если тут, кроме меня, никого нет?
– С тобой, с кем же ещё? Тут же больше никого нет.
Ну, давай, Эмил! Окажи приговорённой последнюю любезность. Для секса нужно снять комбинезон, а чтобы я его сняла, ты должен освободить мне руки. И вот тогда я с тобой поговорю по-другому. Если не получится избавится от наручников, придётся драться одними ногами, а я это очень плохо умею. Можно сказать, совсем не умею, даже Венди побить ногами не удалось, а Эмил всё-таки патрульный. Но я попытаюсь, терять мне нечего. И всё же лучше, чтобы наручники с меня сняли.
– Нет, деточка, – после долгих раздумий произнёс Эмил. – Не могу. И жена моя будет очень против, и ты меня совсем не интересуешь в этом смысле. Зачем мне секс с зарёванной девочкой? Всё, в последнем желании тебе отказано. Жаль, малышка, но я не виноват. Значит, так. Облегчись напоследок, чтобы когда помирать будешь, из тебя всякое не попёрло, и займёмся нашим делом.