«Два, один, огонь!» — досчитал Кальвадос и, прицелившись, выстрелил с правой руки, одновременно с ним выстрелил и Гурнс. Раненый браконьер, так и не успев выстрелить, упал и уже не подавал признаков жизни.
Добежав до лагеря, парень увидел, что все разбойники мертвы, рядом тяжело дышал десятник и промазавший патрульный. Через минуту к ним присоединились остальные стрелки.
— Боевое охранение. — Тут же начал командовать Гурнс. — Обыщите мертвых и шалаш.
Парень не принимал в этом участие, он присел отдохнуть на заготовленные бревна ассизы и по уже выработанной привычке перезаряжал пистолет.
Минут через двадцать десятник отдал приказ о возвращении. Он оставил пятерых патрульных в лагере для охраны ценного груза, пообещав, что пришлет за ними телегу с людьми, не бросать же гнить больше десятка бревен дорогой ассизы, — позже передадут егерям.
На обратном пути не было никаких приключений и Кальвадос всю дорогу размышлял, что ему говорить начальству и как его могут наказать за самовольную отлучку. Ведь если смотреть правде в глаза эта попытка попасть домой являлась по сути дезертирством со службы. А за дезертирство в любом мире, в любом времени по головке не гладили и пряником не поощряли.
Ир Гролс и капитан Кёрсп Парвиль в кабинете очень подробно его расспрашивали, чуть ли не о том, сколько шагов он сделал в одну сторону и сколько в другую. Справедливо считая, что признайся он об истинных мотивах своего поступка, его сочтут дезертиром и еще неизвестно какое наказание в СОУП за это положено, Кальвадос промолчал о том, что хотел вернуться в родной мир. Он выдал лишь часть правды: вышел на охоту, забрел интереса ради в незнакомые места и заблудился.
Пока патрульный рассказывал последние события, ир Гролс что-то обдумывая мерял шагами свой кабинет.
— Я вами очень недоволен ир Борсон. Вы служите у нас без малого два года, а всяких неприятностей, в которые вы успели влипнуть, уже достаточно собралось. Конечно, можно принять во внимание ваши заслуги перед СОУП, особенно раскрытие шпионажа. Но вы же понимаете, Кальвадос, — уже мягче сказал глава отдела, остановившись перед парнем, — уже не от меня зависит, понесете ли вы наказание за свой проступок. Кёрсп, выйди, пожалуйста, у меня к Кальвадосу пара личных вопросов.
Просьба вышла неожиданной и вряд ли сулила что-то хорошее. Так и оказалось.
— В отчете для главы Управления я, конечно, напишу в качестве причины твоей отлучки со службы то, что ты заблудился. Но мы с тобой прекрасно понимаем, что дело вовсе не в этом, — понизил голос ир Гролс. — Так ведь?
— Я... да, вы правы, — не стал уже отпираться Кальвадос, он вовремя вспомнил, что Пиррэт Гролс как выходец имеет одну способность и это эмпатия, благодаря которой он вполне мог догадаться, что подчиненный не все договаривает. — Но я ни о чем не жалею!
— Спасибо, что по крайней мере мне врать не стал.
Ир Гролс устало свалился в кресло за рабочим столом и, обхватив голову руками спросил, глядя на Кальвадоса:
— Вот что мне с вами делать ир Борсон? Как-то не ожидал, что быть начальником так тяжело...
— То, что и должны делать, в любом случае я приму наказание, — поднявшись со своего стула, Кальвадос направился к двери. — Я так понимаю, на сегодня это все?
— Да, можете идти. Я пока поставлю вас на дежурство у калитки. На неопределенный срок. Надеюсь, вы сможете на посту обдумать свой поступок. Минутку. Вы уверены, что те животные не относятся к фауне Империи? — неожиданно спросил ир Гролс, когда дверь за Кальвадосом уже почти закрылась.
— Пожалуй, уверен, — задумавшись на мгновение, ответил парень, вновь зайдя в кабинет.
— Тогда я отложу ваше наказание. Постарайтесь сегодня хоть приблизительно отыскать место всплеска и прочешите его с парнями. Сами понимаете, такое существо опасно оставлять в живых в нашем лесу.
На зачистку ир Парвиль собрал десяток Окриза, который эту неделю занимался дырами и в подкрепление ему отправились люди Верга, в числе которых и провинившийся Кальвадос. На всякий случай помимо оружия и обычного снаряжения они захватили и вещи для ночевки в лесу — патруль и так выдвигался к вечеру, а уж сколько займут поиски никто не знал. Хорошо, что Окриз на всякий случай отметил приблизительное место на карте Триззума, где они нашли разбитую лампу Кальвадоса, когда он убегал от неведомого хищника.
Общими стараниями и при помощи подробной карты Триззумского леса патрульные таки определили направление, в котором блуждал Кальвадос. Около трех часов спустя окончательно стемнело, они зажгли свечные фонари и наконец обнаружили то место, где парень слышал звуки звериной драки. В свете фонарей они увидели старые следы лап, уже немного присыпанные листьями и не такие четкие.