В принципе, с оружием Анн как-то свыклась. Не так уж непонятно, если почаще о нем думать. Пружина, то и сё — хитро придумано, но попроще, чем устройство организма человека. Или осла. Просто к железу иной подход нужен. Подход, сдери ему башку, вроде бы нашелся, но уверенности по-прежнему не возникало. Главное, и попалось-то совершенно неизвестное науке оружие. Положим, Молодой, он по жизни дурачок, хотя с оружейным делом и знаком, только откуда ему знать про такую редкость. Но о подобных пистолях, видимо, и Верн ничего не слышал. Хотя…
Анн вздохнула. С детьми остается вечная недосказанность. Свои у них тайны, и служебные, и вообще. С другой стороны, Верн определенно бы подсказал, если бы знал, что маме такое знание нужно. Но кто мог предугадать-то?
Ничего, слова «магазин», «затвор», «взвод» и «предохранитель» не такие уж магические. Понять можно. Как говорит чудик Молодой, «огнестрелы хоть и очень секретные, изначально задумывались понятными и для самых глупых стрелков, вот ремонт и настройка — то истинное высокое искусство!». Великий маг «Хамбур-Арсенала», понимаете ли.
О чем Анн догадаться не могла, да видимо, в Эстерштайне никто и не знал — как такие пистолетики положено носить? Видимо, подразумевалась некая сумка-кобура. Но высокопоставленная засранка (у-у, сука безухая!) надлежащую сумочку принести не догадалась. Хотя, может, и не было кобурки, ведь непонятно, как пистолетик достался самой аристократке. Может, тоже с какого-то осла «подрезала»? Она, хоть и пустоголовая, но выглядит шикарно, в постельках наверняка многих перебывала.
Разбойница печально помешала в котле — запах шел своеобразный, оригинальное блюдо. И вообще жизнь нескучная. Но по нормальной постели жутко скучалось, прямо даже и по школьной койке, известной своим неудобством. А уж тюфяки в Мемории — истинная мечта! Со здешней подстилкой из морской травы (которую еще поди насобирай и притащи) не сравниться — тут, кроме тебя, в траве еще и иных жильцов полно, возятся, шурудят, щекочут. Хорошо, что не особо кусачие.
Мысли поварихи вернулись к жильцам крупным и кусачим в максимальной степени опасности. Вот будет сегодня что-то, точно будет…
А ничего не было. Пока не было. Сожрали похлебку с крупно нарубленными потрошками, обсудили, что соли осталось много, а перца мало, надо бы при случае украсть или купить. Прошлась по кругу бутыль со шнапсом, Анн как обычно обнесли, впрочем, это было только к лучшему. Мозг сейчас туманить — себя убить.
Младшие разбойники помалкивали, но изнывали от нетерпения. Анн, баба неразумная, важности момента не улавливающая, возилась, убирая миски.
— Ну что, покажем? — гоготнул Здоровяк, с чувством глубокого превосходства озирая подельников. — Мало кто поймет, что за редкостная добыча подвалила. Но я объясню.
Он придвинул корзину, ждавшую у стены. Не особо большая корзина, плоская, плетеная из стеблей болотного тростника. Такие в арлагах непрерывно производят, там заросли, говорят, бесконечные. Эти почти бесплатные корзины у фермеров в большом почете, но так-то ничего особенного, обычная вещь.
Здоровяк бережно, даже с нежностью, выкладывал из корзины продолговатые штуковины. Анн догадалась, что это оружие. Похоже на палицы: медная трубчатая рукоять, видимо, с отвинчивающимся колпаком на конце, на другой стороне цилиндр потолще, тоже медный, с глубоко накатанным «клетчатым» узором.
— Ну⁈ — Здоровяк обвел взглядом разбойников. — Что, не догадались? Гранаты это! Настоящие ланцмахтовские гранаты! Одна такая больше ста марок стоит.
Шайка в молчании разглядывала необычную добычу.
Анн взял новый приступ тоски. Тут не успеешь с пистолем разобраться, как новое оружие подваливает, с виду вообще крайне глупое, непонятное и опасное. И что это за жизнь у немолодой усталой женщины⁈
— Слыхал про такие, — подал голос Молодой. — Но нам их не показывали.
— Тюфяк ты сопливый, кто же вам показывать будет⁈ — захохотал Здоровяк. — Это же граната, надежнее ее огневого оружия еще не придумали. Такие гранаты чинить без надобности. Они как ксаны — всегда жару зададут.
— Так уж и всегда? — намекнул Тихий.
— Огнестрел же, отказы бывают, не без этого. Но только одна из восьми не взрывается, а то и меньше, — явно преувеличил Здоровяк.