Верн прекрасно знал, что Ланцмахт постоянно сталкивается с сопротивлением — иногда активным и жестким, порой лишь символически обозначаемым — но абсолютно на всех направлениях. По сути, Эстерштайн изначально, с самого своего основания, оказался в плотном вражеском окружении, историю этого семидесятилетнего непримиримого противостояния преподавали еще в младшей школе, а уж в училище так и весьма подробно разбирали. Безостановочная цепь нападений и диверсий аборигенов, жесткие ответные рейды и длительные масштабные военные операции. Да, четких территориальных границ противостояние не имело, но наиболее опасные направления до сих пор именовались в сводках «фронтами», имена коварных вождей диких племен знал каждый солдат, да и в газетах об этих преступниках регулярно писали, интересующееся политикой гражданское население было в курсе. Война — это данность, именно на защите культурных достижений цивилизации стоят Ланцмахт и Ерстефлотте, и скучать им не приходится.
Но вот что там дальше — за спинами хорошо знакомых вражеских племен?
Географию в училище преподавали достаточно подробно. Еще бы! — одна из фундаментальных основ военного искусства. Ориентирование, картография, выбор удобных позиций для временных и постоянных лагерей, для засад и пикетов, учет особенностей рельефа местности при планировании штурмов и в длительном походе, таблицы суточного перепада температур по отдельным районам Эстерштайна…. Курсанты учили старательно, понимая, что от усвоения подобных деталей и соотношений зависит не только успех боев, но и сама жизнь будущих лейтенантов.
Но сейчас, разглядывая в бинокль вершины гор и ближайшие склоны, Верн осознал, что абсолютно ничего не знает вот об этих территориях. Безусловно, местности весьма далеки от границ Эстерштайна, но не так уж недостижимы. Но о них попросту не упоминают на лекциях. Вообще ни слова. И это странно. При должных успехах, развиваясь, цивилизовывая и осваивая новые земли, народ Эстерштайна неизбежно выйдет и сюда. Это же логично. Тем более существуют карты — пусть и не идеально точные, но относительно добротные. Рейдовый отряд следует по маршруту достаточно уверенно, да, имеются некоторые отклонения и сложности, но составители карт явно не могли знать, что некоторые долины заболотились, видимо, вследствие серии лавин и оседания склона.
Нет, обер-фенрих Верн Халлт прекрасно знал, откуда в Генштабе столь подробная подборка карт. В первые годы после Прихода еще существовала возможность ведения регулярной авиаразведки и аэрофотосъемки, действовал Отдельный дивизион Нового Люфтваффе. Но два самолета были потеряны в разведывательных полетах, один вроде бы сохранился и даже содержался в готовности (по некоторым слухам), но в воздух поднимался крайне редко вследствие дефицита горючего и ничтожного остатка моторесурса. Насчет этих специфических и секретно-технических сторон военного дела курсантов просвещали слабо. Было понятно, что с авиацией дело обстояло, как и со многим иным: теоретически воссоздать аппараты и механизмы вполне возможно, практически — не получается. «Исследовательские и конструкторские работы ведутся». Ну, вероятно. Так-то это строгая государственная тайна.
Насчет неисследованных местностей, видимо, тоже государственная тайна. Но откровенно нелепая. Как может существовать мощное государство, не исследуя окружающий мир, не строя планов по дальнейшему расширению? Вот же она — земля, во многом более удобная, чем устье реки Ильбы, тут, по крайней мере, не приходится так мерзнуть ночами. Мысль об основании форта (это как минимум) обязана была возникнуть еще много лет назад. Пусть предыдущие экспедиции и заканчивались неудачей, следовало повторить и добиться успеха. Этот вопрос господа фенрихи обсуждали на привалах, и даже неоднократно. Причина должна быть, обоснованная причина. Имелись разведданные о многочисленных воинственных племенах? Отмечены аномальные погодные явления? Или действительно — нечто магическое, труднообъяснимое?
— Вы, господа офицеры, попробуйте оценить ситуацию с совершенно иной стороны, — как-то сказанул консультант-ботаник, вообще-то предпочитавший помалкивать во время подобных дискуссий.