— Даже не подумаю спорить, — примирительно выставил ладони консультант-ботаник. — Если что-то и спасет Эстерштайн, так это молодые и решительные люди вроде вас. Вот со Вторым Приходом не так однозначно…
— Хватит, Немме, вы мне уже столько бредней наговорили, что хочется вас немедля утопить в водопаде.
— Топить не надо, я же уже извинился! — нервно напомнил ботаник.
— И передо мной извинитесь, как перед представителем штабистов! — подал голос Вольц. — Мало того что вы орете и отвлекаете часового от несения службы, так еще и орете возмутительные вещи! Я едва удержался от броска в вас тяжелого и твердого предмета.
— Извините, Вольц! И вам, Фетте, тоже приношу извинения. Последние дни в вашем обществе укрепили меня в уважении к Ланцмахту вообще и к походно-полевым штабам в частности! — в полный голос известил ботаник. — Безусловно, речь шла не о таких славных парнях, как вы. В качестве более весомого извинения, готов вымыть посуду и вычистить котел. Хотя эти работы и не предусмотрены для временно прикомандированных специалистов действующим походным наставлением Ланцмахта.
— Все же вы небезнадежны, Немме. Мойте котел. Получается у вас из рук вон плохо, но мы еще сделаем из вас настоящего боевого ботаника! — пообещал Вольц.
Пятнадцатый день маршрута принес рейдовикам истинное потрясение.
Отряд вышел в широкую долину, местность здесь начинала пологий спуск, ручей, напоминающий изящную миниатюрную речушку, игриво проистекал вдоль юго-восточного склона. Простор открывался изрядный, фенрихи, уже привыкшие к извилистым ущельям, неприятно напирающим обрывам и осыпям, испытали прилив понятного восхищения и удивления.
— А что это там впереди, темнеется? — всматривался Фетте.
— Не могу понять, — признался Верн, передавая друзьям бинокль.
— Возможно, это то, что меня истинно пугает, — сказал научный специалист. — Оно явно зеленое. Возможно, это лес.
Фетте насмешливо хрюкнул. Понятно, что термин «лес» — подразумевает огромное скопление деревьев. Но вряд ли действительно разросшееся во всю ширь долины, такого леса и в сказках-то не бывает.
Но Немме оказался прав. Это были деревья! Сотни, а может быть тысячи достаточно высоких, весьма ветвистых и сучистых растений. Подойдя ближе, отряд вновь остановился.
— Боги! Да это же целое богатство! — застонал Фетте.
— Увы, но нет, — охладил восторги Вольц. — Сами деревья, безусловно, большая ценность. Но вывезти отсюда древесину практически невозможно. Была бы рядом серьезная река или озеро, по которому можно сплавлять бревна к морю, тогда иное дело. Но в данном случае…. Разве что поставить лесопилку прямо здесь и транспортировать брус и доски. Хотя вряд ли и это предприятие окупится. Слишком далеко.
— Да черт с ней, с лесопилкой. Меня больше иное пугает. Вот что это за дерево? — заныл ботаник. — Почему оно с иглами, но явно не сосна или кедр? Как прикажете его записывать?
— Зарисуйте и опишите, по возвращению пороетесь в архивах, разберетесь с точным названием и породой, — распорядился Вольц. — И не медлим! У нас не так много маршрутного времени. Вдохновляемся мыслями о хорошем костре на ночлеге и идем вперед.
— И не забываем об осторожности, — напомнил Верн. — Леса крайне опасны.
Напоминание было своевременным, но, как выяснилось, не очень насущным. Лес никаких неприятных сюрпризов не принес. Удалось подстрелить двух сонных и глуповатых птиц, обозванных ученым как «рябчиковые дрофы». Ночевали на опушке, не углубляясь под сень крон. Верн заступил на охрану после полуночи, подкладывал в костер прекрасные сухие ветки, слушал шорох листвы. Всё это было странно. Но скорее приятно волновало, чем пугало. Знаменитые легенды Старого мира о непроходимых русс-лесах и неуловимых «партизанен» казались сильно преувеличенными. Возможно, не совсем чистая кровь Верна Халлта не позволяла прочувствовать глубинную опасность леса. Хотя вон — истинный дойч преспокойно дрых, равнодушен к легендам, только от москитов лысую башку и прячет. Может, Немме тоже не настоящий дойч? Так-то он слегка вздорен и крайне нелепо образован, но ничего в нем сверхъестественного и сверхчеловеческого.
Утром выяснилось, что лес все-таки таит неприятные сюрпризы: Белый и Пятлик сожрали слишком много веток и у них расстроились желудки. Поклажу ламов пришлось облегчить, Верн вел ослабевших животных, ругал за обжорство, вдалбливая мысль, что настоящие рейдовые ламы должны вести себя более ответственно. Впрочем, к полудню понос лам прошел, что и было отмечено соответствующей записью в ЖБП.