Самое смешное — уловистое место оказалось неподалеку от действующего солдатского поста. Собственно именно на месте расположения предыдущего пикета, где сохранился остов крошечного строения, сложенный из неровных камней. Отчего воякам здесь не понравилось, было неизвестно. Видимо, смущали расщелины, уходящие прямиком во тьму скальных коридоров. Передвинули пост, шагов на сто вдоль дороги, пристроили за выступ скального «лба», там попросторнее.
Собственно, к тому новому посту Анн ходила, чтобы взглянуть на нормальных живых людей, несущих нормальную службу. А то в иные дни такая тоска накатывала — казалось, что кроме безмозглых разбойничков никого в мире и не осталось. Нет, шевелятся еще солдаты, не всё сгинуло, брезжит махонькая надежда. Может, еще доведется Верна увидеть.
Средь этих слезливых мыслей и наткнулся взгляд глупой отставной медицинен-сестры на брошенную солдатскую постройку. И мозги, истосковавшиеся по дельным усилиям, внезапно сработали.
Найти внутренний проход к расщелинам казалось непросто. После того памятного случая на колодезной лестнице, Анн относилась к Хеллишу с огромным уважением и благодарностью. Весьма и весьма искренним, между прочим. Но бояться древних скал — нет, не боялась. Сильны скалы, немыслима их магия, но все же это свой старый добрый Хеллиш, и двуногая козявка ему немного родственница. Так чего же переходов и галерей опасаться? Даже если слегка заблудишься, все равно выйдешь, время-то есть, на медицинен-службу не опоздаешь.
Ходила Анн в скальную темноту чаще даже без фонаря, полагаясь на свое чутье правильного направления. Дурачок Молодой ужасался, но помалкивал — новая главарша сразу дала понять, что пустой болтовни не потерпит. Рукоприкладством заниматься не пришлось: свои смехотворные возможности по части мордобоя Анн оценивала трезво, но тут было достаточно жестко и с надлежащей холодной вежливостью сказать. Молодой всё понял, поскольку соучастницу боялся, очень не на шутку боялся.
Проникла Анн в нужную подскальную комнату после некоторых блужданий: и поворот хитрый, и завал непростой. Комната как комната, потолок очень низок, пол замусорен осыпью, у сквозной расщелины целая груда рыбьих костей и прочих объедков: солдатики в свою бытность внутрь забрасывали. Никакого уважения к старинным сооружениям, и как этаких неопрятных обормотов командование воспитывает⁈
Кривоватые стены развалин пикета от провала действительно торчали вплотную — рукой можно дотянуться. В общем-то Анн и дотягивалась, поскольку рука и одно плечо в дыру протискивалось. Второе плечо — никак. Вот, сдери ему башку, а ведь и растолстеть-то в разбойничьей жизни не успела, скорее, наоборот. Главарша посидела в полутьме, поразмыслила, осторожно посоветовалась со скалами. Оказалось, не в ту щель щемилась — нужно в левую, она хоть с виду размерами разве что цизелю подойдет, но плечи по диагонали как раз протискиваются. Анн поблагодарила Хеллиш, вспомнила добрым словом школьные уроки геометрии: тогда казалось совсем ненужным, да и не очень много той науки на уроках давали, а сейчас не просто так пролазишь, а «по диагонали» — что научно и добавляет уверенности. Оставалась мелочь — придумать наживку.
Видимо, идея с наживкой где-то в глубине поглупевшей башки медицинен-сестры уже болталась, потому что догадалась Анн быстро. Вот отыскать забав-корень на склонах скал оказалось непросто. Три дня ходила к приморским склонам, казалось, именно там растение и должно расти. Нашла в тенистом месте аж три кустика. Добыла один (пришлось за веревкой сходить).
Молодой смотрел туповато:
— И что в нем толку? Трава и трава. Блеклая. У нас тут ламов нету, подманивать некого.
— Лам нам пасти негде. Так что запахом обойдемся.
Забав-корень только так назывался — «корень». Вообще-то это мясистые округлые листочки, действительно невзрачные на вид. Но ламы эту травку почему-то обожают. Анн в малом детстве про траву много слышала, да и мамка ее показывала. С помощью забав-корня подманивают беглых и одичавших лам, а иногда и балуют любимых домашних животных. Видимо, эта редкая трава для лам — вроде шнапса для людей: оно и не надо, и глупо, но жаждут до безумия.