Инженеры и рабочие Нового Хамбура — непревзойденные специалисты. Отличные кожаные изделия, качественные шерстяные ткани, волшебная по качеству оптика, стеклодувное производство, любые медные и свинцовые изделия, переработка мяса, меда и сахарного тростника, средств гигиены — такого мыла, помад и зубного порошка больше нигде нет и не будет. Потрясающий уровень образования и здравоохранения — таких школ и клиник история просто не знала. Строительство и наука, с учетом знания всех секретов Старого мира — в сущности, государство Эстерштайн всесильно.
Проблем две — отсутствие железа и вымирание. Еще есть проблема с дефицитом древесины, но с этим почти справились.
«Не в том месте, не с теми силами и не с тем оснащением. Стандартный штабной просчет» — говорит Вольц о Первом Пришествии. Понятно, это разговор с друзьями, поскольку стукачей хватает, «геста» не спит. Но и полностью истребить подобные обсуждения — немыслимо.
— Перерыв! Переведите дух, подотритесь под юбочками, господа курсанты! Опоздавшие в класс сильно пожалеют!
…Верн принимает подаваемые сокурсниками щиты, навешивает на крюки в безупречную настенную шеренгу. Это тоже талант, глупый, но весьма востребованный в учебном взводе. У капитана Ленца зоркий глаз — перекос в пару миллиметров и щиты с грохотом полетят на пол, взвод будет обеспечен дополнительным упражнением на добрую половину ночи.
— Отлично! Слезай! — командует Вольц.
Верн спрыгивает с табурета — ряд щитов радует глаз. Какой идиот придумал развешивать щиты почти под потолком — истории неизвестно. Кто-то весьма остроумный тогда казарму оборудовал.
«Рано или поздно Эстерштайн сдохнет» — именно эту мысль, пусть и совершенно по-разному, формулировали Вольц и Анн в разговорах наедине. В это гадкое предсказание не верилось. Да, Вольц был лучшим другом, еще с нелегких времен мужской школы, Анн была не только другом, но в их общее пророчество верить было никак нельзя. Нельзя и всё тут!
Эстерштайн был и остается великим. Страна справится. И где-то там — в ином мире, существует Великий Рейх. Рано или поздно цивилизации воссоединятся и станут Единым — как и было задумано. Придет новая кровь, отыщутся месторождения железной руды, в стране появится бронза и сталь, чугун, и даже алюминий. Нет, Верн не был специалистом в химии-геологии, но верил, что так всегда и бывает — боги помогают бесстрашным избранным. Главное, не ждать милостей богов, действовать самим — разведывать, искать, прорубать дорогу в дальние земли, покорять новые дикие племена и брать нужное Эстерштайну. Об этом писали авторитетные книги, об этом объявляли в новостях и накатывали в газетах. С этим были абсолютно согласны курсанты, весь Ланцмахт и Ерстефлотте, да все-все с этим были согласны — весь народ великого Эстерштайна. По-крайней мере, вслух.
Анн сомневалась. Ну, она женщина, воспринимает все недоверчиво. Да и привыкла никому не верить, можно понять ее заблуждения.
— Живей, живей, увальни! Брюки подтянуть, улыбаться, ослы безмозглые! В класс!
Перерыв, с учетом установки на места учебного оружия и питьем воды, сократился до пары минут и закономерно истек — часы в коридоре исторгали последние песчинки. Курсанты тяжелой рысцой забегали в класс.
Верн упал на скамью, выхватил из парты учебный планшет — керамический прямоугольник со слоем ровно нанесенного цветного воска был подготовлен еще с вечера. На контрольных зачетах курсанты выпускного курса уже пользовались дорогой бумагой, но на лекциях вот так — привычным с младших классов учебным способом. Планшет был с обгрызенным углом — на первом курсе Фетте на спор откусил, восемь нарядов подряд тогда вместе сортир убирали, было, кстати, не смешно. А пишущее стило теперь уже свое, неуставное, с крошечной серебряной монограммой на колпачке. Подарок понятно от кого.
Полковник фон Рихтер уже стоял у доски.
— Итак, господа курсанты, тема лекции «Герренфольк[4] — задачи текущего периода».
Заскрипел мел, преподаватель начал с обязательного магического знака в углу доски…
Верн сдержал вздох, повторил «паука», стило аккуратно и красиво проминало синий воск.
…— Таким образом, наш великий ученый профессор Ханс Гюнтер убедительно доказал: в Старом мире существовало лишь пять подтипов истинного арийца. Зи ферстеен? — монотонно вещал фон Рихтер.
Немедленно потянуло в сон.
Беда была не в теме лекции — доказательство избранности — вполне важная и необходимая составляющая личных убеждений любого разумного человека[5]. Но преподаватель не очень понимал, о чем говорил, тезисы зияли откровенными провалами логики и бессмысленными холмами патетики, включение весьма смутно-понятных сложных дойч-слов размывало остатки смысла. Ерунда какая-то. Вон — курсанты уже подперли кулаками щеки и откровенно подремывают, Вольц почти открыто положил на колени драгоценный томик Гинденбурга. И как ему, мерзавцу, в библиотеке такие ценности выдают под «честное слово»?