— Нам нужно постричься, — сказал обер-фенрих.
— Вот это точно! — одобрил Фетте. — Не желаю я так висеть. Хотя это и лучше, чем быть сжеванным за ноги львом. Но ненамного.
Рейдовики двинулись дальше, а цанца осталась смотреть вдаль, задумчиво покачиваться на подвязанных к колу волосах.
Личный состав Верн постриг тем же вечером. Самого командира обкорнал, под чуткие советы остальных, Фетте. Результат подтвердил, что рука фенриха куда лучше заточена под арбалет и копье. Впрочем, последнее сигнально-бытовое зеркальце было разбито в прибрежных скалах, себя Верн не видел и точно знал, что «ступеньки» и «плеши» скоро зарастут.
Ночью случился дождь, даже двойной, вообще у здешней погоды не наблюдалось никакой дисциплины, поневоле заскучаешь о размеренности дождей Эстерштайна.
Верн сменил на посту научного специалиста, тот слегка подрагивал, продрогнув — костер залило.
— Сдери мне башку, чувствуется близость гор, — заметил огрубевший ботаник. — Слушай, может, мне в горы не идти? Я же там точно сдохну. Может, мы завернем к какой-нибудь деревне и я останусь?
— Почему бы и нет? Вдруг местным мастерам интересно поработать именно с редчайшей рыже-плешивой цанцой?
— Все же мерзкие вы, офицерье, людишки, непременно нужно последнюю надежду у человека отобрать, — проворчал ботаник, без особой, впрочем, злости, и полез спать к теплым ламам.
Верн ухмыльнулся, пряча под ветхое плащ-одеяло «маузер» — с неба все еще моросило.
Нужно что-то придумать. В этом ослабленном составе, без карты, разутыми и раздетыми, горную часть маршрута не преодолеть. В этом герр Немме прав. Было бы разумнее договориться с приличными местными обитателями, оставить им ученого ботаника (навсегда), нездорового Вольца (временно), доплатить за содержание оружием и частью уцелевшего снаряжения. Можно оставить пару лам. Вдвоем с Фетте можно перейти горы, собрать новый рейдовый отряд, вернуться и забрать начальника штаба. Но каковы гарантии? Зачем местным феакам сомнительные чужаки? Ланцмахт здесь ненавидят, оно и понятно. И знают, что разок заявившись, эстерштайнцы в покое уже не оставят. Прирежут всех гостей местные обитатели, и даже не найдешь, что на это возразить. Да и оставлять Вольца… а кто даст приказ на еще один рейд? «Вас посылали для полного и окончательного бесследного исчезновения, а вы, господин обер-фенрих, туда-сюда ходить вознамерились?» Это вызывающее нарушение дисциплины!'.
Размышляя, Верн воскрешал костер, благо дождь унялся. Можно повесить на огонь останки котелка, начать небыстрый процесс приготовления. Наливая воду, обер-фенрих замер…
Львиный рев… очень далекий, но… похож. Или это сородич Генерала? Не мог же тот быть единственным таким гигантом? Явно же он иной породы, редкой.
Верн вслушивался, доносились некие смутные, видимо, львиного происхождения звуки. Но это иные рыки — тот слишком узнаваемый. Показалось со страху.
После подъема рассказал друзьям.
— Помнилось и причудилось, — категорично заверил Фетте. — Мы очень далеко ушли. Но Генерал нам памятен, понятно, что еще долго будет чудиться его немыслимая туша, да и при каждом львином рыке будем красавца вспоминать.
— Мне иногда кажется, что и тот Генерал нам причудился, — признался научный консультант. — Я все же кое-что читал по зоологии и биологии, понимаю, что столь кошмарные звери едва ли могут существовать. Тем более в единственном экземпляре. Это неестественно. Возможно, мы съели больного цизеля, и всё это было галлюцинацией.
— Без обид, герр ботаник, но ты иной раз сам как больной цизель, — усмехнулся Верн. — По-твоему, мы с Фетте всадили пулю в галлюцинацию?
— Да, это вряд ли, — признал научный специалист. — Вы скорее околеете, чем патрон напрасно потратите.
— Что скажешь? — обратился Верн к молчавшему начальнику штаба.
Вольц сидел, неловко опираясь на одну руку. Нос заострился, на лбу капли пота. Не в лучшей форме главный специалист по уставам.
— Полагаю, Генерал всеми силами будет уклоняться от свидания с «маузером». Видимо, винтовка — единственное, чего он всерьез опасается. Весьма разумен. Но это не значит, что наши маршруты не пересекутся. У банды Генерала отличный нюх, но дурно поставленная разведслужба, могут невзначай выйти на нас, — пояснил начальник штаба.
— Понятно. Кстати, когда дойдем до столицы, имей в виду, что не всегда так уж необходимо излагать свои мысли строго уставным языком. Не все в замке оценят эту сухую манеру должным образом. Тем более, армейские термины не всегда легко прочесть по губам.
— Думаешь? Я это учту, — Вольц улыбнулся.