Идти без подвигов оказалось даже интереснее. Обозные охранники и возницы знали много неизвестного про земли к северу и западу, и явно не считали эту информацию чересчур секретной. Вообще-то информация, которая наполовину из баек, вряд ли может считаться важными откровениями. Но если бывалый человек начинает «заливать» — это же заслушаться можно. Эстерштайнцы отвечали тем же: Фетте вдохновенно врал о столичных гаштетах и борделях с ксанами, его слушали, открыв рты, а когда Вольц демонстрировал приемы работы со штатным армейским щитом, тут уже и сами друзья удивлялись — столь сложно, виртуозно и замысловато выглядели обычные упражнения. Хитер был начальник штаба, не упускал случая поднять авторитет пехоты Ланцмахта.
Под утро Верн заступал на стражу, вместе с бойцами-феаками обходили похрапывающий, сонно пофыркивающий и поыгивающий обоз, особое внимание уделяя драгоценным фургонным лошадям.
— Раньше думали — в Эстерштайне сплошь безмозглые головорезы живут, которым лишь бы набежать да пограбить, — сказал молодой щербатый охранник, вглядываясь в неспешно светлеющие склоны. — А вы — ничего парни, хотя и любите приврать.
— Байки рассказывать, это же, считай, единственное развлечение на боевой службе, — напомнил известную истину Верн. — А так народ у нас, конечно, разный. Есть и полные психи, отрицать не буду.
— Где их нет-то? — вздохнули феаки.
В предутреннюю стражу попадали по большей части самые молодые. Но ведь правы: психов, недоумков и злодеев везде хватает. Беда, конечно, в том, что в Эстерштайне самые безумные психи верховную власть и держат. Но об этом беседовать с феаками было не совсем разумно. У фатерлянда и так весьма дурная репутация.
Отчего так получилось? Ведь Эстерштайн действительно самая прогрессивная, образованная и развитая территория мира. В здешних местах человек, умеющий читать и писать — редкость. В обозе таких всего трое. О больницах и водопроводе здесь вообще слышат впервые. Дикая дикость. А идти с этими людьми довольно приятно, ламы и лошади у них ухожены, из котла не обделяют. Да и в разговорах…
Верн полагал, что когда к нему вернутся командирские обязанности, придется нелегко. Отвык. Вести все дипломатические переговоры, присматривать за болтливым Фетте, придерживать порой излишне уставного начальника штаба.… Во всех разговорах идти по кромке правды и откровенной лжи. Ничего подобного — выдался прямо не поход, а отдых.
Но было грустно.
Глава 18
Все пути ведут в столицу
С обозом расстались уже в горах. Дальше товары напрямую поставлять было не принято — попасться эстерштайнским разведчикам и разом лишиться всего имущества и свободы желающих не имелось. Распрощались душевно — в довольно крупном поселке имелся трактир, пиво там было дрянное, но шнапс недурен. У рейдовиков еще оставались денежки, а тут полновесные дойч-марки были в ходу, и даже вполне уважаемы. Фетте обучал дружков-феаков бессмертной «И коль пробьет наш смертный час, судьба нам скажет — стоп!», к Вольцу клеились сразу две пухленькие подавальщицы, было весело.
Верн сидел в углу с торговцами, говорили о довольно серьезных вещах.
…— Оно бы там политику поменять. Напрямую могли бы торговать, — вполголоса намекал толстенький феак. — Но к вам же вообще не сунуться, сразу хватают, это вот… конфет-скуют товар, фургоны и скот, а честных невинных людей в мертвенный арлаг отправляют. Всё к вам только контрабандой идет. Триста, а то и больше, процентов переплачиваете. Про зазря пропадающих людей даже и не говорю. Да спасут боги их души! Вспомним бедолаг.
— Вспомним, — Верн символически глотнул из кружки. — Передам. Не напрямую, конечно. Но сами понимаете.
— Не дурачки, понимаем. Звание у тебя низковато. Так еще молодой. А уже неглупый. Найдешь с кем поговорить. Ты и сам не особо-то на урожденного дойча похож, вполне воспитанный. Говорят, у тебя и невеста в наших Холмах. Если прижмут в вашем проклятом городе, уходи, поможем. Через горы проскочишь, опыт-то есть, а тут на нас рассчитывай, не стесняйся. Что мы, не люди, что ли? Эй, красавица! Неси-ка еще бутылочку…
Утром было сложно. Вышли по-уставному — с рассветом, но часа три следовали по тропе практически вслепую и на ощупь. Командир рейдовиков косился на Брека — вид у лама был жутко помятый и встрепанный, даже уши как-то врастопыр торчали.