— Вон мой забытый дворец, сдери ему башку, — мама осторожно выглянула из провала на склоне над улочкой Зак. — Сейчас проверимся, нет ли засады, да и познакомимся с солдафонами очно. А ты пока спасибо Хеллишу скажи, не стесняйся, оно только на пользу…
Верн, чувствуя себя довольно глупо, положил ладонь на камень…
Если ждешь отклика, то он непременно и причудится. Собственно, уже и нет никакой разницы: чудится или вправду? Хеллиш он весь такой… интуитивный.
Спустились к дворику. Вокруг царила полнейшая тьма, ни звука. И теперь уже после надежных скал казалось — вот здесь опасно, зыбко, таится в тенях «геста». Мама держала руку под жилетом — на пистолете, «надежном и чудесном стволе, он лучше любого амулета». Угу, только его величество пилот Укс и восхитительнее того личного оружия. Хотя, конечно, пистолет великолепный.
Верн чуть слышно стукнул рукоятью кинжала в стекло:
— Это я. Без «хвоста».
— Услышали уже, — немедля прошептал Фетте. — Жратвы-то принес? Или мы тут тебя сами загрызем, поскольку….
— Придержи язык, я не один, — поспешно предупредил Верн.
— Он со мной, — чуть слышно сообщила мама. — А жратва во дворе припрятана, там вы, понятно, поискать не догадались.
Она легко перевалилась через подоконник. Верн последовал за ней.
Галантно помогавший гостье Фетте продолжал держать ее за руку.
— Э, вполне можешь отпустить. Я нынче уверенно держусь на ногах, — сказала мама.
— Чуя прекрасное, я мгновенно глупею. Мне об этом еще горная волшебница объявляла, — машинально похвастал Фетте.
Мама насмешливо хмыкнула и без труда стряхнула цепкую лапу фенриха. Видимо, это вышло чувствительно, Фетте зашипел, тряся ушибленными пальцами.
— Дружище, это моя мама, держи себя в руках, — предупредил Верн.
— Шёнер Апфель ист аух[3]… — начал Фете, но тут же осекся. Еще на озере горная Хозяйка прихватила его за пуговицу и пообещала что-то оторвать, если «с этакими корявыми мудростями еще разок пасть разинешь. Перед фрицами с их языком красуйся». Насчет «оторвать» она явно не пуговицу имела в виду. На знатока пословиц в общем-то подействовало, излечился после своей детской травмы, теперь лишь изредка проскакивало.
— Мама? Вот она? Верн, тебя околдовали⁈ — начальник штаба стоял в двери, неловко прикрывая рукой с «курцем» свет огарка свечи. — Ты в своем уме? Это же явно не она!
— Свечой не маячь! — приказала мама. — У меня зоркий сосед, сдери ему башку. Где одеяло?
Она в мгновение ока завесила окно — специальные гвоздики на раме гости так и не углядели — зажгла фонарь.
— Ты, безусловно, Фетте. А ты, Вольц, как выяснилось, большой любитель тайком заглядывать в «Горячую кровь». Экий любознательный. А ведь фрау Гундэль даже не подозревает о вашей тяге к подглядыванию, господин фенрих.
Она держала фонарь повыше, и вот сейчас очень походила на ту — давнюю и знакомую с детства медицинен-сестру.
— Тогда всё вышло случайно, я просто проходил мимо, не удержался и полюбопытствовал, — несколько смутился Вольц. — Рад вас видеть, фрау Анн. Меня ввел в заблуждение ваш наряд.
— Всё равно она нестерпимо привлекательная фрау, — очень не к месту вставил Фетте.
— Малыш, успокойся. Ты мил, очаровательно зубаст, но совершенно не в моем вкусе. И вообще я собралась замуж и мне не до интрижек с мальчиками. Расслабься. Может, тебя по яйцам стукнуть? — участливо поинтересовалась мама.
— Не надо, я так справлюсь, — заверил Фетте. — Просто дайте мне еще минутку, фрау Анн.
— Отлично. Но больше никаких имен. Придумайте себе позывные, клички — обстоятельства того настоятельно требуют. Мое оперативное имя — Фунтик. Сейчас мы достанем запасы — там галеты, сушеное мясо, плитки ягодного кмеса, орехи. Паек приличный, вам нужно начать нормально питаться, отощали. Но прежде несколько вступительных слов. Я не собираюсь вами командовать. Вы взрослые парни и опытные солдаты. Но в тайной городской воровской войне, диверсиях и захватах власти я понимаю чуть больше. Просто в силу опыта. К тому же у меня было время «пробить» нынешнюю политическую ситуацию в нашей недоделанной империи. Настоятельно прошу обдумать эту данность и сделать единственно правильный вывод. Да, я баба, но весьма знающая и опытная. Итак, главные вводные: первое — режим Эстерштайна прогнил, ведет страну к гибели, необходима срочная смена элит. Второе — мы на пороге войны. Нет, я не про мятеж и гражданскую войну. К Эстерштайну приближается иностранный экспедиционный корпус. Это не островные пираты, это гости издалека, весьма организованное и подготовленное воинство, с четкими целями и планами.