Подходил «шнель-бот», на мачте вяло развевался вымпел с военно-морским «пауком».
— Встать! К погрузке приготовиться! Первое отделение — в лодку!
Доплыть, развесить оружие, умыться, переодеться, сожрать ужин — и в город! Свобода до завтрашнего обеда, потом очередь отделения заступать в парадный наряд…
[1] Как известно, астрономический год планеты, на которой происходят события, не совсем соответствует земному — он несколько длиннее.
[2] Армейские и флотские звания и чины Эстерштайна все же не совсем аналогичны званиям и чинам германской армии и флота Старого мира. В данном случае, поскольку кавалерии мало и она считается элитным родом войск, младшему офицеру-кавалеристу положено звучное звание ротмистра. В нашей реальности немецким званиям ХХ века тоже свойственна некоторая путаница, так что традиция строго блюдется.
[3] Сленг. Несколько правильнее — Хаупттор — Главные ворота.
[4]Герренфольк — (нем. Herrenrasse) — дословно «Раса/народ господ» — отвратительная концепция, бытующая в рамках нацистской расовой теории. К счастью, погружаться в ее глубины нет необходимости — народ Эстерштайна сути идеи не понимает, и вряд ли когда вообще в этот бред всерьез вдумывался.
[5] Курсант Верн глубоко заблуждается по понятным причинам.
[6] Речь не о качестве начинки, а о фрукте «фига» — то есть инжир.
[7] Безусловно, название личного штатного оружия курсантов и офицеров Ланцмахта произошло от древнего «гросс-мессера», но само оружие отличается — имеет клинок меньшей длины, литую медную рукоять и эфес, более надежно защищающий кисть руки.
[8] Здешние шнель-боты имеют весьма мало общего с классическими Schnellboot или S-boot того — Старого мира. Конкретно этот «шнелльбот» так и вообще парусный. Но традиция названий сохраняется.
[9] Версия древней немецкой солдатской песни, авторов дивного текста установить не удалось.
[10] «Скорпионы» — мощные станковые арбалеты, здесь усовершенствованные, на разборных станках-треногах.
[11] Термин, видимо, произошел от знаменитого Вундерваффе, но подсократился в соответствии с местными масштабами и манерой изъясняться.
Глава 3
Длинный день
За узким, застекленным окном — весьма хорошее стекло, хозяева могут себе позволить — вовсю сияло солнце, листва ближайшего ряда низкорослых олив казалась почти белесой. Анн подумала, что день будет жарким, да и странно иного ждать, и вернулась к работе.
Герр Патерес охал — пальцы медицинен-сестры, хрупкие, но сильные, аккуратно шли вдоль позвоночника, изгоняя застаревшее болезненное напряжение. Ничего особо сложного, как у многих людей, много поднимавших тяжести в молодости, у герра Патереса проблемы с хрящами костяка — они слегка сдвинуты и работают через боль. В данном случае отчасти спасает то, что хозяин потрепанного костяка по совместительству еще и хозяин богатой фермы, имеет шестерых работников, могучую фрау и собственноручно ворочает тяжеленные бочки с маслом не так уж часто. Это он молодец.
Спина смазана кремом повторно, кончики пальцев тщательно идут по трафспинальс и испиналес[1], расслабляют мускулы. Топчан выдвинут на середину кабинета, работать удобно, хозяева знают, что и как нужно приготовить, Анн здесь далеко не в первый раз. Поддернув юбку, медицинен-сестра опирается коленом о матрац — спина клиента уже разогрета, пора переходить к собственно несчастным хрящам.
В близости к почти раздетому крупному мужчине нет ничего игривого. Когда Анн приходит к вот таким трудолюбивым хозяевам, те обычно весьма ограничены в движении, о либе-либе не думают в принципе, поскольку готовы сдохнуть. Боль — самая добропорядочная из подружек.
… вот этот хрящ выпирает, и рядом. По-настоящему устранить причину боли могут лишь боги, но они подобными человеческими мелочами не занимаются. Может помочь знающий костоправ, Анн знает двоих весьма талантливых, но официально костоправов не существует, нет такой профессии в Эстерштайне, так что рекомендовать съездить к незнаменитым специалистам крайне неразумно. Один из них вообще чистокровный феак, одну шестнадцатую долю дойч-крови изловчился сделать себе уже в сорок лет, за что весьма благодарен одной скромной советчице и посреднице. Но «светиться» такому лекарю незачем, он не голодает и в арлаг не спешит.
Почему-то в Эстерштайне всегда так — опасные и навязчивые проблемы возникают у людей, совершенно не желающих иметь какие-то проблемы. Прямо необъяснимо.