Солдат — это солдат. В высоком странном шлеме, с замысловатым хеллебардом на плече. Странные вояки были в старину, но не перепутаешь — солдат. А лев красивый — с кудрявой гривой, воинственно приподнятой передней лапой. Морду, рассмотреть сложно, но понятно — рычит. Живых-то львов Анн видела в Холмах всего трижды, очень издали (а то бы вряд ли до отправки в столицу дожила), но рычание слыхала много раз. Страшно. Но впечатляюще. Ночное рычание куда больше впечатляет, чем убитая гривастая туша, притащенная на сельскую улицу.Когда светло и рядом много людей, так почти и не страшно. Да, на ладони очень красивая фигурка. Но нам не нужная. Поскольку выбор льва — это вообще непонятно что такое. Не в фермеры же учиться идти? Есть, конечно, должности агрономов, ветеринаров и землемеров, но это весьма малооплачиваемая и непрестижная служба. А вдруг лев — это вольные холмы, и мальчика туда тянет?
Анн почувствовала накатывающийся ужас.
О наследственности на официальных уроках-лекциях в Медхеншуле категорически не упоминали. Смутные слухи, конечно, ходили. «Дети внешне и по здоровью очень похожи на родителей» и всякое такое, не очень-то научное и достоверное. Обсуждать эту ересь не тянуло — настучат мигом, наказание будет суровым. Список запрещенных тем был достаточно обширен и не очень обоснован, но в данном-то случае — полная ерунда, чистый бред и сказки. Анн прекрасно помнила Мамку, знала, что с возрастом ничуть не стала на нее похожа, скорее уж, наоборот. Разве что по «игре лицом», но то совершенно иное дело — про такое вслух рассказывать, это полной ослицей нужно быть, нет, даже хуже, мгновенно в жутком «Штлаг-3» сгинешь. Вот про магию чистых дойчей и ее чудеса придумывай сколько хочешь, такое и детям, и взрослым свойственно, должны же люди о чем-то вдохновенно врать.
Нет, выбор льва ничего общего с магией и секретами иметь не может. Просто тупиковый выбор — диких зверей если и изучают, то только в Университете Хейната, а мальчик туда попасть даже в принципе не может — там только для чистых дойч. Куда же с этим львом деваться-то?
— Солдат — самый красивый и большой! — прошептал Верн.
Анн испытала одновременно и облегчение, и разочарование.
— Ладно. Забирай.
— А можно я других посмотрю? — попросил сын, бережно упрятывая фигурку в карман штанишек.
— Конечно. Только времени у нас мало.
Шептались, сидя за укрытием постамента, здесь — под забором — имелся клочок тени и укрытие от посторонних глаз. Разглядывать фигурки можно было долго, но времени действительно не было. Но и так понятно: лев красив и страшен, машина крайне загадочна. Верн предположил, что это военный механизм. Анн согласилась.
Потом Верн убежал к лазу под стеной, его мама шла по растрескавшейся и заросшей травой дорожке меж искалеченных временем статуй, пыталась понять — к хорошему или плохому ведет сделанный выбор? Наверное, к единственно верному и логичному течению вещей. Жаль, что мальчик не станет инженером, но по правде говоря, люди калечатся на заводах едва ли меньше чем в боях. И эти все загадочные машины — они ничем не лучше пушек. Кстати, пушки, наверное, тоже считаются машинами, может игрушка и была пушкой, только выдуманной и секретной? Да, жуткое дело эти заводы. Анн видела слишком много инвалидов, чтобы обольщаться — в Эстерштайне легкой жизни у мужчин не бывает. У женщин, впрочем, тоже.
Памятный был день. Там, между статуй демонов, Анна Драй Фир впервые поняла, что уже старая — сыну уже восемь лет, он профессию выбрал. Эх, сдери этой жизни башку, тут бы самой до тридцати дотянуть, с делами не засыпаться…
…Остановился трамвай на «Школьной», вышли немногочисленные пассажиры под свет одинокого фонаря, поспешили к воротам. Время позднее, мало ли что во тьме таится. Медицинен-сестра тоже ускорила шаг.
Мир полон предрассудков. Люди всего боятся: темноты, призраков, грабителей, возраста, обреченности и болезней. На самом деле все проще. До тридцати дожить — не проблема, смотреть. как растет сын — тоже вполне возможно. Дом купить — пожалуйста. Непонятно, каких немыслимых высот человек вообще способен достигнуть, если бы не смерть. Вот проживи Анн лет шестьдесят — может быть, тогда и в самом замке квартировала бы. Хотя там, конечно, жутко, это вам не от теней у Школьной ограды шарахаться.
Подходя к дверям Четвертого корпуса, мечтательница хихикнула. Какие только мысли в голову не лезут, а все потому, что день был хороший.