В славном городе Эстерштайне нужно всё делать как положено, не задавая глупых вопросов и не медля. Тогда всё будет нормально, ну, если повезет. Глупый город не любит глупых вопросов. Этой основополагающей истине учат в привилегированной (хотя и не в самой высокой степени этого понятия) женской школе Медхеншуле, в «Энджгинери», в академиях Ланцмахта и Ерстефлотте, даже, наверное, в Дойч-Университете. Хотя насчет последнего неточно — с благородными буршами-студентами Анн приходилось сталкиваться крайне редко, работать с ними профессионально тоже не случалось — у этих господ вся прислуга сплошь специальная и отборная, включая медицинскую. Вполне можно обойтись без столь замечательных знакомств, сдери им башку.
Между «Верхней-1» и «Верхней-2» трамвай закономерно сбавил ход — тут начинался спуск-подъем у Малого Хеллиша. Справа потянулась ноздреватая светло-пепельная скальная стена, изрытая бесчисленными ходами, галереями, лазами и провалами-окнами, иной раз опасные отверстия подступали на расстояние протянутой руки к движущимся вагонам, часть дыр была замурована кирпичом, кое-где кирпич уже повысыпался, и скала зловеще подмигивала. Нет, на самом деле Малый Хеллиш был безопасен, ну, почти безопасен, изучен (почти), здесь стояли постоянные бдительные (почти) посты полицейской стражи, имелись предупреждающие надписи на стенах, а особо опасные входы регулярно заново заделывались. В общем, горожане здесь пропадали не особо часто.
Анн скальных опасностей, призраков и старинных преданий не боялась. В детстве в Малый Хеллиш школьную экскурсию водили дважды, связанные общей веревкой девочки тогда прошли по склону, исследовали один из коридоров, слушали опытного вояку-экскурсовода. Рассказывал старикан довольно интересно, красочно, но те ужасы позабылись за полной ненужностью и давностью лет. Больше на скалах Анн не бывала, но помнила, что ей там понравилось — не сами мрачные и полные шорохов эха, темно-белесые древнейшие коридоры и ловушки, а подъем к экскурсионной огороженной площадке — это было слегка похоже на Холмы.
Вот о Холмах и собственном происхождении думать было неразумно. Особенно в столь важный день.
У «Верхней-3» пассажирка безотрывно смотрела в окно, поджидая, когда высохнут слезы на щеках. Утирать лицо не следует, наверняка кто-то обратит внимание, вагон уже наполовину полон, живо шепнут кому-не-надо, в такой-то день очень просто проколоться можно.
У Анны Драй-Фир насчитывалась уйма недостатков, наверное, даже тысяча. Вот и считать толком не умела, и писала отвратительно. Но это законные недостатки, которые даже переходят в официальные достоинства — в Медхеншуле серьезному счету и письму воспитанниц не обучали, для иного их готовили, лишними науками не отвлекали. Но быстрая и неконтролируемая слезливость — это, донервет, вообще никуда. Мужчины с трудом, но простят, вот начальство и клиенты — те жалости не знают. Им хоть изящно плачь, хоть раненой свиньей визжи-хрюкай, громогласно осудят, оштрафуют и нажалуются. Проклятые глаза, а вот что с ними поделаешь? Разве что выколоть, но это не выход. Нищих и инвалидов в Эстерштайне сроду не терпели. Слепой девице прямая и быстрая дорога в арлаг, там — где-то в глубокой камышовой тине — и похоронят.
Глаза пришли в порядок, трамвай уже катил по Нижнему городу: слева тянулись красивые дома Квартала чиновников и инженеров, справа все еще высился склон Малого Хеллиша, но тут уже с тщательно замурованными выходами галерей, наглухо заложенными окнами и лазами. Богато здесь живут, этого не отнять.
На «Фюрер-штрассе» в вагон набилось уж вовсе густо горожан, даже защита скамьи не особо помогала, Анн крепко прижали к окну. Вот что им — местным — пройти тут оставалось? Одну остановку, пфенниг бы сэкономили, башку им всем сдери…
Трамвай выволокся на простор Фатерлянд-плац, с облегчением засвистел и остановился. Началась шумная суетливая выгрузка, в дверях опять кто-то зацепился подолом и голосил. Анн слегка забеспокоилась — этак и на фургон можно опоздать.
Нет, выпрыгнула, рысцой добежала до конной станции — нам №3 нужен, «конечная — форт Белл».
С рейсовыми фургонами в Эстерштайне сохранялся полный порядок — готовый экипаж ждал у помоста. Надежное средство передвижения: пара огромных фургонных лошадей степенно ждет сигнала, реет флажок на торчащей вертикально хеллебарде, кучер бдительно надзирает с высоты, его юный помощник помогает пассажирам подняться по лесенке.