Вольц ругается, но сгибается и упирается руками в колени.Верн взбирается на спину друга — момент отвратительно шаткий, в самом прямом смысле — мостик неустойчив, вокруг проклятые стеклянные шипы, до стены замка, о которую можно было бы опереться, добрых два метра. Отвратительная постройка этот Хейнат.
Вольц балансирует, Верн, опираясь о его каску, осторожно выпрямляется на плечах друга. Приходится шире раскинуть руки. Высота ничтожна, но если учитывать мосток и шипы…
— Выпрямляйся, — командует Верн.
Вольц, бубня явно нехорошее, придерживает друга за сапоги и медлительно выравнивается. Наверху уже можно коснуться тросов, но хвататься за них бессмысленно — дорогая сталь лишь отлично распорет ладони. До настильной медной плиты еще сантиметров тридцать.
— Я прыгну. Сразу отступи, — командует Верн.
— Понял, — кратко сообщает друг внизу.
Только не размышлять. Станет только страшнее. Вперед!
Короткий толчок, пальцы проскальзывают в паз между пластинами покрытия мостика, превратившегося в издевательски-неудобную лесенку. Верн висит, судорожно вцепившись в мокрое медное ребро.
Курсант Верн Халлт — хороший гимнаст. Не лучший в училище, но вполне. Цепок, мускулист, растолстеть и погрузнеть не успел. Да и вряд ли это теперь удастся.
…Подтянуться, перехватить за пластину выше. Хорошо, что медь настила не вздумали полировать, она старая, в зеленой патине, чуть шершавая. И главное — собственно мост-опора выдержал. Да что там, почти и не шевельнулся — бывший мост, невзирая на свою воздушную конструкцию, весьма массивен.
Еще пластина-ступенька, пятно восхитительных юбок чуть приблизилось. Верн глянул вниз — смутная полоса физиономии Вольца белеет под серым блеском шлема — друг благоразумно отступил из-под лестницы. Конечно, если проклятое сооружение громыхнется, старшего курсанта заденет. Но Вольц сделает всё, чтобы уцелеть — он настоящий солдат.
Нет, вниз лучше не смотреть. Еще пластина, и еще ступенька. Хуже всего, что ноги не всегда могут нащупать опору, порой носок сапога бесполезно скользил по меди, тыкается в трос. Иногда удается опереться о вертикальную щель между пластиной и тросом. Верн напряг готовый скатиться в панику разум, (соображай, башку тебе сдери!) приноровился ставить носок под углом. Стало легче. Но как снимать эту дуру? В смысле, не дуру, а цепкую, но крайне неудачливую юную фрау. Могла бы что-то ободряющее пропищать. «Умоляю, только снимите, и я…». Нет, это тоже глупо и неприлично.
До светлого пятна вожделенных юбок оставался метр. Обладательница накрахмаленной роскоши по-прежнему висела, не подавая признаков жизни. Верн дал краткий отдых рукам и обдумал ситуацию. С женщинами спешка только вредит, мама не устает это повторять. Тут нужен подход. Иначе вместе с красавицей вниз брякнешься. Сама-то лестница-мостик при ближайшем изучении оказалась вполне преодолима, просто стопы ног нужно нелепо выворачивать. Что ж, отлично, начинаем следующий маневр.
Верн преодолел еще две пластины-ступени и очень осторожно подергал каблук висящей туфельки…
…Вот как предчувствовал. Фрау мгновенно подала признаки жизни. Весьма конвульсивные — дрогнула так, что вся опора шевельнулась.
— Эй-эй! — заорал Верн, осознавая, что чудом не полетели вниз — она, конечно, дивно стройна и воздушна, но сшибет же мигом.
Девушка дергалась, пыталась глянуть вниз, ей мешало неудобное положение, платье и мокрые волосы.
Спаси нас боги — вот так кричишь, лезешь спасать, всё делаешь, а от твоего прикосновения содрогаются, словно жертву за пятку матерый лев-людоед тронул когтем.
— Держитесь крепче! — Верн проглотил напрашивающееся ругательство, и полез выше.
Пришлось корректно, но прижаться. Она определенно чистейшая дойч: ткань платья дорогущая, а аромат духов… и еще форма бедер. Гм, не время же, сдери нам башку…
Успокоить, объяснить, направить на путь к спасению. Если хоть что-то из списка получится — уже успех, тогда можно разбиваться с чувством выполненного долга.
Верн начал с мягкого, но настойчивого направления дамской конечности — вот чуть в сторону, ступню чуточку выворачиваем, тут славная щель между пластинами. Ага, нащупала! Не совсем идиотк… не совсем растерялась. Ступня изящная, обувь узкая, ей опираться даже удобнее, чем курсантскому сапогу.
— Спокойнее, аккуратно. Сейчас спустимся. Только без спешки. Слышите меня, фрау?
Не отвечает. Все же страх парализует, это известный боевой момент.
Верн поднялся еще на ступеньку-плиту, пришлось прижаться к спасаемой интимнее. Весьма тонкий момент. Вот и по ощущениям тоже, что глупо, учитывая, что силы на исходе.