Глупость не замедлила проявиться — рядом возник покачивающийся взлохмаченный человек, потянулся к кружке:
— Дай-ка сюда, мальчик.
Верн от столь неожиданной наглости выпустил медную мятую кружку, впрочем, там и оставалось на донышке. Грабитель глотнул, и выплюнул на палубу:
— Что за бурда⁈ Это не шнапс!
Верн с опозданием опознал хама по струящимся вокруг ветреной плеши рыжим прядям, вырвал кружку и пихнул наглеца:
— Проваливай, господин Немме. Чтоб я тебя до прибытия вообще не видел!
— Какого черта⁈… — сипло начал дойч, но получил еще пинок и полетел в трюмный люк.
Верну подумалось, что перелом ноги, или, к примеру, руки, мог бы стать прекрасным компромиссом и поводом спровадить господина научного консультанта обратно в Хамбур. Если его за пьянство сослали, так пусть дома и решают свои вопросы. Рейд — не место для пьянчуг. Да и сопьется он в столице намного быстрее. Видимо, такова истинная цель экспедиции — собрать и убрать кучку неугодных лиц раз и навсегда.
Насчет загадочного поворота судьбы друзья гадали неоднократно.
— Я с этим еще разберусь! — грозил Вольц. — Мы надежные и исправные служаки, мы нужны Ланцмахту и Эстерштайну, а нас пытаются убрать как случайно вылезший гвоздик в сапоге. Это бессмысленно и незаконно! На каком основании⁈ Тогда у замка мы действовали строго по ситуации!
— На кого жаловаться? — скривился Верн. — На командование Ланцмахта? Нам просто не повезло. Нужно учесть на будущее и не спасать красавиц столь навязчиво. Или обучиться должным тактичным приемам спасения.
— Да! Обучиться! — вдохновился Фетте. — Вернувшись, я получу наградные и пойду тренироваться к ксанам. У меня есть на примете одно не совсем легальное заведение, там приличные скидки. Между прочим, в живом весе ксаны гораздо легче и компактнее крепкобедрых и длинноногих дойч, спасать их намного приятнее и удобнее.
— У Верна подружка весьма малой осадки и габаритов, — проворчал Вольц. — С виду тянет на половинку ксаны.
— Эй, а где ты ее видел? — насторожился Верн.
— Дружище, я не хотел подсматривать, просто проходил мимо «Горячей крови» и заглянул на минутку. Чисто случайно, — пояснил Вольц. — Она недурна, но совершенно не в моем вкусе. Хотя понимаю: привлекательна, неглупа и явно опытна. Опыт — это немаловажно.
— Следить за друзьями на свидании — последнее дело, — сердито сказал Верн.
— Любопытство — стандартнейший из солдатских грехов, — пожал плечами Вольц. — Определенно я не собираюсь болтать где попало о ее внешности и ваших затянувшихся отношениях.
— Но мне-то ты расскажешь? — зашептал Фетте. — Я обязан знать. Я же малоопытный. Мне даже не довелось обжиматься с прекрасными, драматично погибающими дойч. Жизнь прожита зря!
— Иди к черту! — хором сказали друзья.
— Молчу. Но, между прочим, это была незабываемая картина. Верн — ладно, они там висели, довольно противоестественно и не особо романтично. И видно было плохо. Но ты, Вольц, ты был великолепен! Эти танцующие шаги по мосткам, сильные руки, надежное объятье. А она, она! Бессильная и соблазнительно обмякшая во властных солдатских лапах, поток серебряных волос ниспадает на мрачную броню кирасы. Лохмотья душистых юбок… — Фетте театрально заломил руки. — Как мне отказаться от мысли, что я был обязан быть на том месте? В смысле, на твоем месте, если бы на ее месте, ты бы меня точно не удержал.
— Вот ты потаскун, — хрюкнул Верн. — А это действительно было так, гм, выразительно? Я-то, кроме мостиков, потоков дождя и собственного пота, ничего в тот момент не видел.
Друзья посмотрели на Вольца.
— Что вы на меня уставились? — неохотно проворчал главный знаток уставов. — Себя со стороны я видеть не мог. И я определенно не потаскун. Я был сосредоточен на каждом шаге, падать сам и ронять на шипы спасаемую особу не имел никакого желания. Хотя я, конечно, чувствовал кого несу. Это было трудно не чувствовать.
— Вот! — торжествующе вскинул палец Фетте. — Ты чувствовал, и все зеваки прочувствовали, что ты чувствуешь. В этом все и дело!
— Думаешь? Вообще это вполне достоверная версия, — задумчиво пробубнил Верн. — В Эстерштайне слухи и досужие мнения — пусть и совершенно дикие, заведомо ошибочные — чрезвычайно важны. Жаль, что мы не знаем, кого именно спасли. Имя Гундэль нам абсолютно ничего не говорит. Возможно, ты тогда на валу вообще ослышался, какое-то иное имя называли.