Постамент и земля содрогнулись, беззвучно рухнула ограда…. Анн с опозданием отскочила от опасно покачнувшегося демона, с того градом сыпалась гипсовые струпья и обломки шлема. Но увидеть открывшийся на месте Мемория гигантский провал беглянка успела…
…Земля содрогалась вновь и вновь. Пошатываясь, Анн бежала к забору Медхеншуле — в его кладке появлялись новые и новые щели, дрожали и сыпались камни. Впору было визжать от ужаса, но ведь заведомо бессмысленное занятие — сама себя не услышишь…
…Примерившись, медицинен-сестра проскочила сквозь провал в ограде — сложенная из камней стена извивалась и ерзала подобно длинной змее. Глазам поверить невозможно!
Оказавшись за оградой, на относительно ухоженной территории школ, Анн все же оглянулась. Ой, это уж совсем…
Накрывая прорехи в частично завалившемся заборе Мемориума, окутывая устоявшие на постаментах статуи, вздымалось и клубилось облако пыли — этакий бледный, бело-коричневатый оттенок спутать невозможно — оказывается, погребальный комплекс стоял на некогда срытой скале одного из отрогов Хеллиша, туда — в подземные забытые лабиринты — и ушел…
…Еще вздрагивала земля, доносились подземные вздохи, но вокруг уже царил многоголосый визг. Из корпусов школы выбегали перепуганные ученицы, кто-то пытался наоборот — укрыться под надежной крышей — девчонки сталкивались, падали в дверях, пинались…
— Спокойнее! Выходить парами! Ева Себен-Айн, я тебя сейчас выпорю! — орала высунувшаяся в распахнутое, с лопнувшим стеклом, окно Старшая учительница. — Ведите себя прилично, это всего лишь землетрясение! Легкое, я сказала, слышите, легкое землетрясение!
Дворы уже накрывала завеса пыли, ничем особо «легким» происходящее не казалось. Все разом начали кашлять, и разрастающаяся истерика прокашляться не помогала. Впрочем, повергнуть в полную растерянность опытнейший педагогический состав Медхеншуле ни легкое землетрясение, ни среднее были не в силах.
…Анн вела вереницу учениц — каждые три пары младших опекала помощница-старшеклассница, двигались организованно, не сталкиваясь с иными попутными эвакуационными цепочками-вереницами. Лица старшеклассниц и самой Анн были повязаны шалями, смоченными в бочке с дождевой водой — дышалось так полегче. Малышки, в силу еще недостаточного воспитания повыскакивавшие без шалей, продолжали чихать и кашлять. Все вокруг было покрыто мучнистой пылью, клубящаяся завеса не спешила рассеиваться. Вышедшие из школьных дворов классы строились у распахнутых ворот, в пыли радостно орали мальчишки бесстрашной мужской части Медхеншуле — ну да, уроков сегодня точно не будет.
Анн передала группу громогласной Старшей учительнице, неузнаваемой из-за замотанного лица.
— Все стекла! Почти все! Менять почти всё! — рвал на себе волосы пыльный и белесый как мельник одноглазый мастер-хозяйственник 3-го корпуса Медхеншуле.
Движение трамваев было прервано, высаженные пассажиры помогали загружать в вагоны перепуганных особо помятых школьников.
— К Дойч-клиник, без остановок, по чрезвычайному расписанию! — орал со ступенек вагона кондуктор. — Лишним выйти! Вы Дойч-клиник знаете, зря туда не ездят.
Анн перевязывала мальчишку — рана была пустяковой, ухо порезало, но младший школьник был в шоке.
— Сядь ровнее. Ты как солдат будешь, будто в ухо стрелой попало, — приговаривала медицинен-сестра, накладывая бинт.
— А у меня шрам останется? Настоящий? — слегка ожил страдалец.
Засвистел лок-мот, двинулись. В вагоне наступил некоторый порядок: сюда посадили только пятерых школьников, из них только один гордо выставил ногу с подозрением на перелом и красиво примотанными планками-шинами. Остальные дети то смотрели в окна, то показывали друг другу царапины и спорили, кого сильнее зацепило. Анн строго прикрикнула — дисциплина должна быть, а то пострадавшие еще и в окна повыпадают.
— Да, вот это дела, — покачал головой кондуктор. — Ни с того, ни с сего. А что там рухнуло-то? Смотрите, пыль сейчас даже над Верхней-Средней клубится.
— Я не видела, что рухнуло. Меня саму чуть с ног не сшибло, — пояснила Анн, поправляя шаль. — Как начали все метаться, ужас!
— Да, дети — страшная сила. Тоже стихия, — вздохнул мудрый кондуктор.
В клинике детей принимали и немедля начали отмывать. Медицинен-персонала здесь топталось с лихвой — было поднято по тревоге гражданское военно-санитарное ополчение. По правде говоря, больше проблем доставляли нездоровые умом горожане — таковых в зажиточной части Хамбура всегда хватало, сейчас сбежались в клинику, как сговорившись. Слухи ходили — что там ходили — бурлили! — причем самые дикие.