Она сидела в дорогом гаштете, аккуратно пила фруктовый чай, дважды заказывала штрудель, с улыбкой уклонялась от попыток знакомств. «Увы, сегодняшним вечером я уже занята». Пришлось уйти и поменять гаштет, слишком уж много уделяли внимания.
К мосту через Дыру вышла все же излишне рановато. Гуляющих было не так много, но все парами, и одинокая (чертовски привлекательная) фрау слегка бросалась в глаза. Впрочем, к Дыре приходили на иное посмотреть. Анн тоже постояла у прутьев высокой медной решетки, глядя на бурлящую далеко внизу воду. В теснине плотины — высокой, еще додойчевской — буйно взлетала пена. Метров тридцать высоты — узкий мост вздымается крутой дугой — весьма странное сооружение. Кем строилось и для чего — давно забыто. Утверждали, что древние варвары построили гидроэлектростанцию, но построили неправильно, по совершенно ложным расчетам. После Первого Прихода инженеры-дойчи (еще те — с высочайшим образованием Старого мира) потратили уйму времени и усилий в попытках воскресить электростанцию, но так и не смогли приспособить устаревшее сооружение к современным и актуальным нуждам колонии. Ну, или наоборот: идея древних строителей оказалась неразгаданной незваными высокомерными наследниками. Лично Анн склонялась к последней, строго запретной, трактовке событий. Вот если вспомнить последнюю гостью-дойч: чего она, дура, разгадать-то может? Ума как у тараканихи, пусть и длинноволосой. У, сучка долговязая!
Анн спустилась по крутому мосту вдоль решетки. Ограду поставили не так давно, лет пятнадцать назад — уж слишком часто эстерштайнцы вздумали сигать в бурлящую и сулящую мгновенный конец бездну. Самоубийство — скучный способ завершить жизнь, всегда же можно как-то интереснее: с убийствами, погонями, почетом и хлоркой казни Судного угла.
Мост-плотина и Длинный остров с давно заброшенными, совершенно негодными для человеческого обитания строениями, остались за спиной. Наступал момент для окончательного решения: улица заканчивалась, далее торчал лишь известный гаштет «Асс-гросс», где любили собираться любители острых ощущений, за ним начиналась дорога через Хеллиш-Плац, там стоял последний городской пост стражи. Ближе подходить нельзя, тогда точно приметят. Анн, уловив момент, нырнула на тропку, уводящую за развалины. Вообще-то сюда прохожие гадить сворачивали, так что пришлось уйти дальше и там затаиться.
Беглая преступница сделала несколько глотков из бутылки с фруктовой водой, свой мизерный запас съестного трогать не стала — там, сдери ему башку, почти и нет ничего. Начинало смеркаться, от реки ощутимо тянуло холодом. На Новом мосту уже зажигались огни — праздничный же вечер. Чуть попозже загорелись огни и над дверями «Асс-гросс», совсем уж последним зажегся огонь на заставе. Всё: до рассвета закрыта дорога сквозь Хеллиш-Плац.
Анн завязала сумку, размышляя, как же оно получилось: вчера был дом, планы на будущее и ремонт, сегодня — никаких планов и два покойника за спиной. Сын сгинул. И Деда с Меморием больше нет. Только скальпель, спрятанный под бинтом на запястье, сумка с ценным, но сейчас малонужным добром, слезы и наползающая жуткая ночь.
Мысли были несправедливыми. Дед оставался где-то рядом. Это же Дед — он насовсем провалиться никак не мог. Странно с этим вышло, но размышлять сейчас о подобном событии нельзя. Да и позже гадать будет бесполезно. Вот то, о чем Дед напоследок сказал, о чем предупредил, в памяти намертво застряло. Собственно, Анн и была здесь — у Хеллиша — благодаря тем советам. Неизвестно что из этого выйдет, но без подсказок оставалось только в Дыру прыгнуть-упасть. Что было бы вполне логично и даже естественно, если бы не было на свете Верна. Да и вообще интерес к жизни у Анн оставался, поскольку она с детства умела злиться и имела хорошую память. А то весь мир вдруг взял и враз насел на невинную женщину, сдери тому миру башку. Нет-нет, не всё еще кончилось, погодите. Дед знал, что к нему ходит девушка цепкая и упрямая, вот и вчера хрипел-посмеивался.
Беда была в том, что слова Деда помнились весьма смутно. Советы он давал, (теперь-то понятно, что это были именно советы, причем важнейшие) когда Анн было слишком хорошо — от шнапса, и от того, что делал Дед. Наверное, так неслучайно получилось — не хотел советчик, чтобы сразу пугалась и ужасалась. Всё, нужно бросать игры со шнапсом и затуманенной головой. Иные игры — пусть теперь они и будут редкими-редкими — Анн бросать пока была не готова. Должно же что-то радовать порядком пожившую на свете девушку?