На болтуна зыркнули — мигом заткнулся.
— Господа, я женщина простая, — сказала Анн. — Положеньице тут тоже не особо сложное. Раз я дорогу нашла, значит, не полицией или «гестой» заслана. Те бы сами явились, чего им игры играть. Так что не шпионка, верно? Пустите пожить до прихода людей от Юргена. Я безвредная.
— Чем докажешь? — спросил кудлатенький проводник.
— Что именно? — сумрачно уточнила Анн. — Что мне к Юргену надо? Или что я не опасная? Или что не шпионка? А к вам сюда частенько фрау шпионками засылают?
— Нет, ты первая будешь, — ухмыльнулся Здоровяк. — А ничего так, бойкая, хотя и тощая. Только что нам выгоды тебя кормить?
— Не надо меня кормить, я сама ем, — заверила гостья. — А польза от меня будет. Я Медхеншуле закончила — личная прислуга, вполне обучена. Одежду стирать-чинить, жрать сготовить, подлечить что из болезней. У отставного полковника служила, опыт имею. Внакладе не останетесь.
— Дело-то хорошее, — заметил Тихий от костра. — Личной прислуги у нас еще не бывало. Но тут не Хамбур. Тут лепешка тянетподороже любых ночных утех того полковника.
— Денег немного имею, слегка прокормиться смогу, — сказала Анн. — Не очень сытно, но все же. В город-то кто-то из вас ходит? Мне появляться нельзя, ищут.
— Ходим. Чего же не ходить? — пробормотал Кудлатенький. — А ты чего натворила-то?
— Ерунда. Меня бесчестно оболгали, — вздохнула беглянка.
— Нас тут всех, это вот, бесчестно… — хохотнул Здоровяк. — Чего уж скромничать, давай, соври что-нибудь.
— Да к чему мне врать таким понимающим господам? Служила, старалась. А хозяин, удод кривоногий, меня на ферму на год раньше срока отправить решил. А еще года два назад уж как нахваливал, уж как обещал. Кастрат брехливый! Ну, я решила — раз на ферму, так не с пустыми руками. Придумала прибрать кое-что. Но рассчитала дела по времени не совсем верно, — неохотно призналась Анн. — Почти схватили, в окно чудом прыгнула. Вон — руку чуть не сломала. Хорошо, что в городе полиции не до меня было, смогла уйти.
— А что там в городе стряслось? — заинтересовался Тихий.
— Говорят, Меморий рухнул. Весь, прямо с крематорием, трубой и покойниками. Сама-то я не видела. Но весь город в один голос говорит.
— Да как это может быть? Он же здоровенный! — взволновался Кудлатенький.
Обитатели галереи заговорили о происшествии, Анн дополнила описание события некоторыми подробностями «в пересказе».
— Странный случай. Похоже, в этом не врешь, — задумчиво сказал Тихий. — В остальном… я бы тебя сейчас и прирезал. Оно разумнее будет.
— Да за что⁈ — Анн попятилась. — Боитесь, что тайком в котел вам нассу? Или глотки перережу? Чего от меня вреда? Где это видано, простых фрау беспричинно резать⁈
— Неочевидный вред — он самый вредный, — назидательно сообщил Тихий, поигрывая коротким ножом, непонятно откуда появившимся в руке. — Хотя интересно, что у тебя на уме. У нас тут развлечений маловато. Проверить бы тебя надо.
— Я первый проверю, — заверил Здоровяк, взглядом знатока оценивая маленькую гостью.
Кудлатенький, разглядывавший заднюю часть миловидной воровки, неуверенно засопел.
— Тебе отдать, что ли? — изумился Здоровяк. — Что возомнил, убогий?
— Ты не спеши, не спеши делить, — тихо намекнул сидящий у костра, поигрывая ножом.
Здоровяк с еще большим изумлением воззрился на него:
— Тебе-то она куда? Ты же и получше видал, а?
— Мне не ее окорочка интересны, там и взглянуть-то не на что, — сказал Тихий. — Но она интересная. И про тропу знает, и себе на уме. А это, дружок, важно. Может, я ее тоже захочу. Проверю, а дальше поглядим.
— Господа, я женщина опытная, честная, всё понимаю, — заверила Анн. — Только давайте без ножей и спешки. Девушке покровитель всегда нужен, кто спорит. Вы решите неспешно, обсудите. А пока дайте фрау отдохнуть и поспать. С меня, такой уставшей, в любом деле никакого проку, оно же понятно.
— Ох, точно тонкие игры играешь, — вздохнул Тихий. — Хотя спешить не будем, это верно. Ложись, спи. Одеяло-то свое есть?
— Откуда? С одеялом в окно не прыгают.
— У нас найдется. Только уж не очень-то полковничье, — засмеялся Молодой. — Прорех и блох наполовину.
— Переживу.
— Пока переживешь, — согласился Тихий. — Тебя как называть-то, а, мелкая красавица?
— Так Медхен и называете. Школу-то я точно закончила, можете хоть и не верить.
— Отчего же, в школу верим. И кличка годная, имена тут нам лишние. Ты ложись-ложись, не стесняйся. До утра не тронем. Одеяло тебе вот он даст, он добрый. А ты нам сумку оставь. Ну, пока не растеряла пожитки, мы сохраним, не пропадет.