— Шаль возьму. А денежки в сумке — то на прокорм, — напомнила Анн, чувствуя, как слабеют от долгого напряжения ноги.
Всё шло по плану. Если в такие дни планы вообще бывают. Осмотримся, решим, кого и как тут лечить.
Глава 9
Берег дезертиров
Как истинный солдат, Верн был готов умереть, желательно честно и достойно. Не очень-то хотелось с этим спешить, но раз надо, так надо. Но сейчас всё шло совершенно не по плану.
Его снова жестоко вывернуло — до жгучей боли в пищеводе, до клацанья зубов. Судорожная горечь прорезала насквозь — «сдохну, прямо сейчас сдохну», уже не в первый раз понял обер-фенрих. Но не сдох, и смог сдвинуться на десяток сантиметров, поскольку тыкаться мордой в забрызганный рвотой песок не хотелось даже в эту смертную минуту.
Блевать начал, как только пришел в сознание — вернее, не в сознание, а вот в это вот — кошмарное — состояние. Рядом стонали, что-то бормотали, доносились звуки выворачивающихся желудков, и это заставляло скрутиться нутро в очередной раз, Верн судорожно выблевывал сам, и так шло по кругу, вечно и бесконечно. Нет, не вечно, и до рвоты что-то гадкое было.
Соображал Верн так себе. Мыслей хватало на «умираю» и «только не мордой в гадость».
Он прополз еще полшага и уткнулся макушкой в камень. Всё, здесь и умирать придется.
— Если я еще жив, то возможно, выживу и в дальнейшем, — отчетливо простонал где-то за спиной Вольц и вновь кашлянул. — Верн, Фетте? Вы живы?
— Я еще жив, — хотел признаться Верн, но вместо слов получился еще один приступ пустой и жесткой рвоты.
— Понятно, — констатировал Вольц. — Наш дружище Верн жив, но плох. Фетте? Господа нижние чины? Ох…
Фенрих Вольц издал череду кашляющих звуков, стих.
Верн лежал неподвижно. В тишине было лучше, любой относительно громкий звук пронизывал болью еще и голову. Сама голова была на месте, раз болела, но в ней уныло и тягуче, этакими ритмичными наплывами, шуршала безнадежная боль.
— Итак, неужели мы остались одни? — донесся сдавленный, но неукротимый голос Вольца.
— Не совсем, — болезненным громом разнесся внезапный четкий голос. — Ваш Фетте еще жив. Но плох. И я еще есть.
Верн со второй попытки перенес тяжесть на локоть и смог взглянуть. В глазах плыло и туманилось, но что-то они различали.
…Этот… как его… Немме. Сидит на патронном сундуке, длинный «маузер» пристроен поперек колен, стрелковая маска сдвинута на лысину, венчик жидких рыжих прядей прилип ко лбу. Похоже, слегка навеселе, но отвратительно вертикален и относительно бодр.
— Хорошо, — прохрипел Вольц. — Раз вы здесь и способны говорить, докладывайте. Я ничего не вижу. Ослеп. Что с остальными солдатами? Что с Фетте? Проверяли ли вы часового?
— Нет, — кратко сказал Немме и хлебнул из бутылки «Черного сапога».
— Что «нет»⁈ — возмутился Вольц, был вынужден прерваться на серию пустых конвульсий, прокашлялся и приказал: — Доложите, как положено! И прекратите надираться! Я не вижу, но чувствую запах шнапса.
— Не надираюсь, а полощу рот, — сообщил ученый консультант, сплевывая на песок. — У сегодняшней блевоты, знаете ли, крайне неприятный привкус. В остальном чистое «нет»: ваших солдат нет в лагере, ваш Фетте лежит без сознания, а часового я не проверял.
— Почему? — поинтересовался Вольц, пытаясь встать на четвереньки и слепо поводя головой. — Проверка часового — первейшая обязанность старшего по званию. Старшего из лиц, сохранивших боеспособность, разумеется.
— Львы, — сообщил Немме. — Подходили вплотную. Один прямо со скалы в лагерь заглядывал. Я сторожу, отпугиваю. Хотя, если размышлять логически, зверей больше настораживает вонь рвотных масс. Винтовку я вскидывал — не реагируют.
— Что ж, с этим понятно, — Вольц ощупью утер нити желчи, свисающие с подбородка. — Личный состав?
— Полагаю, они дружно дезертировали. Еще до прихода львов, — предположил ученый специалист. — Мне кажется, рейд к тому идиотскому озеру солдат не особенно вдохновлял.
— Не исключено, — признал Вольц. — Ох, если бы я не ослеп, они бы у меня.… С этим потом. Фетте?
— Плох ваш парень, — сказал Немме и вновь прополоскал рот, приложившись к горлышку. — Синий и едва дышит. Я сделал все что мог, влил в него почти ведро, но, увы. Бесполезно.
— Это мы еще посмотрим! — грозно прохрипел Вольц.
— Упорные вы, господа офицерики, как тот цизель в период случки, — вздохнул Немме и поднял бутылку.
— Поставь «сапог»! — выдавил из себя (на этот раз слова) Верн. — Подай мне копье. Я приказываю, я командир!
— Боже мой, копье-то тебе зачем? — вздохнул научный консультант, но встал и забрал из офицерской пирамиды один из пи-лумов.