Верн ухватился за древко, опер в песок, перехватил повыше, и смог подняться на колени. Знакомое ощущение древка оружия добавило сил и уверенности. В одном из рейдов раненый в голень курсант Верн Халлт вот этак ковылял километров двадцать. Тогда тоже было трудно. Но для солдата бывает лишь или «трудно», или «смерть».
Ладонь добралась до длинного наконечника копья, Верн понял, что стоит на ногах. Хотя и согнувшись.
— Восхищаете целеустремленностью, — сказал Немме. — Помочь?
— Обойдусь, — заверил сквозь зубы Верн. — Вода еще есть?
— Нет, я влил в вас все, что успел принести, — пояснил ученый. — Сейчас до ручья не дойти. Слишком опасно. Львы где-то там и рычали.
— Вы уверены? Львы могли уйти.
— Ламы их чуют.
Верн попытался посмотреть на животных: песок, скала, под которой сбились в плотную кучу ламы, всё покачивалось. Только на копье и можно было положиться. И на чутье лам — молчат, замерли, ни звука, словно их тут и нет. Хищник рядом, это точно.
— Плохо дело? — уточнил сумевший сесть Вольц. — Ты сам-то что-то видишь?
— Вполне. Плывет, но глаза видят. У тебя тоже пройдет. Это отравление. Я тебе помогу, но сначала займусь Фетте.
— Это правильно. Приступай безотлагательно, — слепо поводящий головой Вольц был сам на себя не похож. Вообще сущий мальчишка с виду.
Верн и копье доковыляли до лежащего на одеяле Фетте — тот скрючился на боку, на безжизненном лице проступила отчетливая синева.
— Чем тут можно помочь? — негромко спросил Немме. — За ужином он съел две порции, это многовато. На вас должно было хватить и одной.
— Но не хватило. Он выдержит. Я его знаю, он крепкий парень. Промываем.
— Чем?
— Вот это, шипящее, тоже вода, — указал за спину Верн.
— Шипящее? А море! Но морской водой…
— Выбора нет. Несите воду. И присматривайте за скалами. Кстати, Немме, вы стрелять-то умеете?
— Я опустившийся пьянчуга и невозможный глупец. Но не безрукий идиот, — сказал Немме, поднимая с песка ведро.
— Это про «большой маузер» был вопрос, так-то вы дойч, понятно, что с огнестрелом знакомы, — пробормотал Верн, опускаясь на колени у почти бездыханного тела…
Вообще это шло сложно. Главным образом из-за отсутствия уверенности в правильности лечебных действий. Лекции по медицине в училище были не очень-то полными и больше проясняли про колото-резаные ранения. Когда-то про отравления рассказывала мама — кратко, но, как всегда, весьма доходчиво. Наверное, что-то предчувствовала. Ну, и названия неширокого, но проверенного списка походных лекарств Верн заучил накрепко.
До лекарств влили три ведра воды. Немного с песком, но вряд ли примесь могла повредить, скорее, даже получше прочистит. Верн вливал воду в бесчувственный рот, глубоко погружал пальцы, разжимая зубы, и направляя носик кофейника. По большей части действовать приходилось интуитивно, вот совершенно не так правильную помощь оказывают, специальная кишка нужна и прочее. К тому же самозваный медик и сам туго соображал. Отвлекаться было никак нельзя. Краем уха Верн слышал, как орет научный консультант, отпугивая вновь и вновь появляющегося на скале любопытного льва, консультанту вторил Вольц — только и могущий, что слабо кричать. Всё это было не важно, влить воду, не дать задохнуться, повернуть животом к себе на колено, безжалостно выжать воду, взять новый кофейник с морской смесью… слабые всхлипы бесчувственного нутра Фетте, извергающиеся потоки уже почти чистой воды.
— Да сдери тебе башку! — зарычал Верн, выдергивая из пасти умирающего пальцы. Не такой уж умирающий — чуть пальцы не откусил. Человеческий организм полон скрытых резервов и острых зубов, чтоб ему…
Фетте смотрел — довольно бессмысленно, но вполне определенно смотрел — глаза открылись.
— Теперь вот это выпил, живо! — скомандовал Верн, торопливо разводя в кружке десять капель «анти-ядовой» настойки.
— Вфеээ…
— Понятно, что соленая и гадость. Глотай до капли!
В сущности, с бессильными, но сознательными пациентами намного приятнее работать.
Верн доплелся до сидящего с «курц-курцем» в руках Вольца.
— Это еще зачем? В меня не вздумай пальнуть.
— Я слегка вижу, — похвастал друг. — И льва угадал. Он, мерзавец, практически к нашему продуктовому складу подобрался. У них отличный нюх.
— Не отвлекайся, — Верн наполнял из ведра кофейник. — Пусть ученый стреляет.
— Он пытался. Три осечки.
— Четыре, — поправил Немме, ставя рядом очередное ведро с морской водой. — Стоит мне повернуться к морю, как твари смелеют. Они тут некрупные, но наглые. Полагаю, малоизвестная у нас в Хамбуре порода, вроде высокогорной.