— Одну осечку я прослушал, — пробормотал Вольц. — Отравление дурно воздействует и на слух. Слушай, может не надо вливать в меня вот это всё? Мне же очевидно легче.
— Пей! Это приказ!
Вольц пил, давился, блевал, ругался, снова пил. Потом влил в себя полкружки лекарственного раствора и угрюмо затих. Зрение начальника штаба восстанавливаться не спешило.
Медик с тоской сел напротив полного ведра. Нужно промыть и себя. Видимо, это бессмысленно, но необходимо. Хотя бы в качестве дисциплинарного взыскания. Как ни оправдывайся, но отряд разгромлен.
— Лев! — рявкнул оживший Вольц. — Рядом, слева! Крадется!
Верн бросил кружку и схватил оружие. Перепуганно «ыкнул» черномордый лам…
— Стойте! Это не лев! — завопил Немме.
— Это я! Я! — умирающе застонали из-за камней.
На песок выползал фельдфебель Цвай-Цвай.
— Так, у нас пополнение, — молвил Вольц, глядя поверх цели, но многозначительно поигрывая «курцем». — Как объясните свое отсутствие и свое появление?
— Никак не объясню, — простонал фельдфебель, обессилено приваливаясь к камню. — Ночью мне стало ужасно плохо: несло желудком и тошнило. Я пошел за камни, присел… дальше не помню. Очнулся — ужасно болит голова, и вы кричите. Похоже, ночью меня крепко двинули по затылку.
Верн кивнул ученому специалисту, тот, не выпуская винтовку, подошел к блудному фельдфебелю, осмотрел:
— Ссадина на задней части головы. Кость не пробита.
— Проломить фельдфебельскую кость способен далеко не каждый, — веско отметил Вольц. — Посидите минутку, Цвай, наберитесь сил. Сейчас вам идти за водой. Под охраной господина ученого, разумеется.
— Вряд ли я способен встать, — пробормотал долговязый фельдфебель. — У меня жутко кружится голова. И кажется, меня нюхал лев.
— Всех нюхал, — успокоил Вольц. — Здешние львы навязчивы, но не так уж голодны. Нам нужна вода и лечение, потом уже мы зададим этим зверюшкам. Так, господин обер-фенрих?
— Несомненно. Я тоже иду за водой. Продержитесь тут несколько минут без нас.
Копье и щит оказались жутко тяжелы, даже ноги подгибались. Кобуру с «кур-курцом» Верн не брал. Ученый специалист покосился, но ничего не сказал, у самого него, кроме громоздкого «маузера», торчал топор за поясом. Не так глуп плешивый ученый. Старшие чины конвоировали фельдфебеля, вооруженного парой мятых медных ведер. Цвай пошатывался и сдержанно стонал. Но до ручья добрались благополучно.
Обратно двигались еще медленнее. Господин ученый нес одно из ведер, второе пришлось нести вдвоем, надев дужкой на древко копья — самостоятельно у Цвая поднять ведро не получалось. По пути слегка расплескали, но в меру. Сам Верн здорово ослабел, оказалось, что дорога к водопою чертовски длинна.
— Отлично! — Верн с облегчением отпустил древко и рухнул на песок. — Теперь кипятим и продолжаем лечиться.
Ученый и единственный нижний чин принялись собирать топливо для костра, Верн присел рядом с Вольцем.
— Ну? — поинтересовался подослепший друг.
— Я ему не верю.
— Разумно. Но пока мы в ослабленном состоянии, проводить дознание преждевременно. Что Фетте?
— Спит. И смахивает на покойника.
— Оживет. Он старый вояка, я в него верю. Возможно, отучится жрать по две порции.
— Это вряд ли. Как твои глаза?
— Могли бы быть лучше, — с досадой признал Вольц. — Это чувство абсолютной беспомощности, знаешь ли… Я стал лучше понимать фрау Гундэль. Она-то ведь постоянно живет в беззвучии и безмолвии. Нам нужно это учитывать.
— Вот же, сдери тебе башку… Кто-то говорил, что я крепко влипаю с девушками. Так вот — это вовсе не я влип.
— Не преувеличивай, — запротестовал ослепший штабист.
Потрескивал огонь костра, уцелевшие вояки придвинулись ближе — от слабости крепко знобило. Завернутый в одеяло Фетте безотрывно смотрел на пламя — ему все еще было совсем худо.
— Итак, что мы имеем в результате данного прискорбного происшествия, — начал Вольц, с отвращением пригубливая из кружки смесь, приготовленную командиром отряда. — Нижние чины дезертировали практически в полном составе, командный состав болен и вышел из строя. Тоже почти в полном составе. Сопоставляя эти события, мы имеем все основания предположить, что имеет место отнюдь не случайность, и офицеры отряда злонамеренно отравлены некими злоумышленниками или злоумышленником. Возмутительно! Я этого так не оставлю!
— Само собой, преступники понесут надлежащее наказание, — заверил Верн. — Но нужно сказать — предательство солдат катастрофически сократило наши силы и возможности. Дойти до озера Двойного нам будет намного сложнее.