— Надо же, — в изумлении пробормотал Верн. — Но какой в этом смысл? Книги же уже были в наличии, и они большая ценность? Зачем уничтожать одни, чтобы напечатать другие? А про военные документ-журналы так и вообще смешно. Мы вполне привыкли вести документацию на стандартной меди. Смысл же не в экономии?
— Вот в смысл совершенного лучше не углубляться, — намекнул библиотечный ботаник. — Это служебное, замковое дело, там не поймешь, где заканчиваются официальные секреты и начинаются неофициальные. Хейнат — довольно странное место.
— Догадываюсь. Совершенно не хотел выспрашивать. Просто к слову пришлось.
— Да, именно к слову, именно, — Немме поморщился. — И тут начинается уже служебный, можно сказать, официальный разговор, господин обер-фенрих. Я обладаю определенными знаниями, и не то чтобы совсем ничтожными. Но они, сугубо, э-э… кабинетного характера. Насколько я понимаю, вы намерены выполнить поставленные задачи, и собираетесь непременно вернуться в столицу. Мой долг — предоставить надлежаще оформленные записи о маршруте рейда, описать все, что попадется на пути. И вы явно будете с меня требовать результата. Но мои возможности ограничены. Я, простите, знаю, что существует дерево кедр, или, к примеру, кипарис, но вряд ли я могу их опознать воочию. С иллюстрациями в наших изданиях было не все хорошо.
— Это проблема, — согласился Верн. — Что ж, как говорит мой друг, «для выполнения приказа об открытии артиллерийского огня необходимо иметь в распоряжении отряда минимум одно исправное орудие». Это в том смысле, что если мы чего-то не можем, то придется ограничиться тем, чем можем. Справимся как-нибудь с этими описаниями. Ваши кабинетные знания при поддержке четких уставных формулировок Вольца и нюха Фетте на добычу топлива для костра, способны на многие научно-ботанические открытия. Мы поможем.
— Благодарю. Шансов на успешное возвращение у нас немного, но было бы жаль вести откровенно никчемные и глупые записи. Я все же знаю цену написанному слову.
— Шансы на успех определяют исключительно боги и командование Ланцмахта. Ну, и отчасти непосредственный командир рейдового отряда.
— Вот видите, формулировки мне откровенно не даются, — грустно сказал Немме.
— Ерунда, набьете руку. Кстати, я видел у вас книгу. Полагал, что это какое-то учебное пособие, вроде научно-походного наставления по растениям. Или правильнее такие книги «справочником» называть?
— Это, конечно, справочник. Но как вам сказать… это очень устаревший справочник, скорее, литературный памятник. Он даже в Старом мире считался жутко устаревшим. Но это единственное, что мне удалось списать из библиотечного собрания в личную собственность.
— Надо же, «литературный памятник», значит, бывают и такие, не только гипсовые? Что ж, это даже интересно. Будете читать нам на привалах. Вольц тоже большой ценитель старинной литературы, всю библиотеку училища прочитал. Вы сдружитесь.
— Надеюсь, — вежливо сказал Немме.
Верн засмеялся:
— Мы сделаем из вас старого вояку, вот увидите. Кстати, еще один вопрос. Интимный. Вы зачем так зверски пили? Это же чистое самоубийство.
— Я пил в целях самосохранения, — пробурчал Немме. — И это оказалось не так глупо — ведь я до сих пор жив.
Через два дня Верн выстроил личный состав:
— Мы готовы к маршу. Излишние запасы снаряжения и провизии определены, вьючный скот в отличной форме и рвется в поход. Сегодня проводим решительную разведку, намечаем маршрут подъема отряда от берега. С рассветом общий выход. До промежуточной базы следуем короткими «обратными» переходами, затем, создав закладку запасов на обратный путь, двигаемся налегке, обычным порядком. Маршрут непрост, но назначен нам четким приказом командования. Эстерштайн ждет от нас подвига! Вопросы?
— Предлагаю, поднявшись в горы, уделить внимание охоте, — призвал фенрих Фетте. — Запасов у нас достаточно, но мало ли что может случиться. Да и вообще свежатины хочется.
— Разумно. Дичь не упускаем, но «болты» не портить, они для боя! — напомнил Верн. — Что у вас, фенрих Вольц?
— Я способен следовать самостоятельно, но на сложных горных подъемах лучше меня подстраховать, — сказал Вольц, очень по-слепому задирая лицо в сторону непонятно чего.
— Это продумано, носилки на копьях вполне надежны. Вас пронесут сколько понадобится, господин фенрих, не сомневайтесь. Ответственный за вашу транспортировку — фельдфебель Цвай-Цвай. Остальные помогают ему по очереди.
— Камрады, я постараюсь облегчить ваши усилия, насколько могу, — с достоинством заверил Вольц. — Зрение мое становится лучше, еще десять-двадцать дней, и я стану почти зрячим.