— Ты что-же такое говоришь, сын, — тяжело дыша, он бухнулся на диван и откинулся на спинку, чувствуя сильную слабость во всем теле.
— Когда я открыл дверь, то сразу же понял, что происходит нечто ужасное. Её стоны разносились по всему дому. — Его голос дрогнул. Впервые за долгое время взгляд Дмитрия стал живым и наполнился болью. — Я ведь так её любил. Мечтал о собственной клинике, о детях, о вилле на берегу океана. Работал как вол! Несколько сложных операций в день, платные семинары по всему миру. Да мне пожрать было некогда, настолько я был весь в работе! — Он замолчал. Поднялся с кресла и подошёл к окну. Во дворе охранники играли в «футбол», пиная пластиковую бутылку из-под воды. Дмитрий улыбнулся. — Как дети, ей Богу!
Николай Игнатьевич и Жанна Аркадьевна молчали. Они с ужасом ожидали дальнейшего откровения.
— Предательство разрушило меня. Я умер как человек и как профессионал тоже. — Он повернулся к родителям. — Смотрите, — Дмитрий вытянул руки. Их колотила мелкая дрожь. — Я не могу больше оперировать.
— Это всё поправимо.
— Нет. Ничего не исправить. В тот день я принял неверное решение. Надо было развернуться и уйти. Я решил убедиться и увидеть предательство жены собственными глазами. Подошёл к спальне. Дверь была открыта. Они чувствовали себя совершенно спокойно и наслаждались друг другом. Моя любимая жена и мой самый близкий друг. В этот момент в моей голове что-то щёлкнуло.
— Ты убил их?
— Убил. Но не сразу, не в тот день. Я нашёл в себе силы уйти и вернулся домой через несколько дней, как и полагалось. Я всё продумал и нанёс ответный удар так же неожиданно и внезапно, как получил от этих предателей. Видели бы вы удивлённое лицо моей дорогой жёнушки, когда я медленно душил её, предварительно отравив на её глаза Тони. Потом перетащил тела в гараж, столкнул в смотровую яму и залил бетоном.
— Господи, — в ужасе прошептала Жанна Аркадьевна. — Это бесчеловечно.
Дмитрий тихо засмеялся. Его взгляд снова поглотила тьма безумия.
—А то, что мой отец сделал со своей Анной, после того как она наставила ему рога, разве не жестоко?
Николай Игнатьевич застонал, чувствуя, как под ладонью усиливается сердечный ритм.
— Замолчи! — Жанна Аркадьевна зарыдала, закрывая лицо руками. — Я не хочу больше ничего слышать. Не хочу!
— Хорошо, я не буду рассказывать подробности, тем более я их не видел. Я просто завершил то, чего не сделал отец. Убил эту шлюху.
— Я не понимаю, — промямлил Николай Игнатьевич побелевшими губами, которые стали сухими и тяжелыми. — Зачем ты убивал всех этих людей?
— Объясню, — спокойно отозвался сын. Он стоял посреди комнаты с широко расставленными ногами и чувствовал себя настоящим героем. — Когда я вернулся на родину, решил не появляться некоторое время дома. Хотел восстановить душевное равновесие…
— …плохо у тебя это получилось, — прервал его отец.
— Так вот, я стал наблюдать за вашей жизнью и с ужасом осознал, что здесь всё тоже самое. Грязь и предательства. Откуда было черпать силы, чтобы излечить свои раны? С ваших измен? — Он вопросительно посмотрел на родителей. Те сидели едва живые и молчали. — Я решил очистить жизнь нашей семьи от всей этой швали. Ну не вас же мне было убивать?! Поэтому наказание понесли те, другие, совершившие грехопадение. Девка, разрушавшая брак моей сестры, твой любовник ма и твоя «рыбка» па, правда, изрядно потрёпанная твоими мужланами. А вот первую жертву и деда, который мог меня опознать, мне искренне жаль. Как говорится, звёзды так сошлись. Оказались не в том месте не в тот час.
— Убийство тоже грех, — глухо отозвалась Жанна Аркадьевна.
— Ну что поделать. За это я буду отвечать там, — он указал пальцев вверх, — перед всевышним...
—…если тебя сразу же не отправят в ад, — добавила Жанна Аркадьевна.
— В ад так в ад, — хохотнул Дмитрий, — негоже отбиваться от семьи. Правда, отец?! Мы все там рано или поздно окажемся.
— Не хочу портить твоё прекрасное настроение…, — заметил Николай Игнатьевич, — но девка, портящая брак твоей сестры, как ты выразился, всё ещё жива.