********
Когда в подъезде дома раздался истошный женский крик, Лана уже была в постели и читала книгу. Мобильный телефон лежал рядом и нервировал своим упрямым молчанием. Обычно Денис всегда желал ей перед сном спокойной ночи. Этот вечер был исключением: ни звонка, ни сообщения.
Она посмотрела на часы. Время без пятнадцати одиннадцать вечера.
«Что же могло случиться?» − гадала она, выскакивая в коридор.
Отец уже стоял возле входной двери и открывал замок. Строго взглянув на дочь, которая поверх пижамных шелковых штанов натягивала спортивные брюки, он запретил ей покидать квартиру и вышел за дверь. Несколько секунд Лана в нетерпении топталась на месте, а потом рванула вслед за ним.
Разобраться в темноте, что произошло, было сложно. Плачь, перешептывания. Кто-то из соседей хаотично светил фонарем, выдергивая из сумерек лица соседей.
Георгий Андреевич стоял на лестничной клетке рядом с дверью своей квартиры, прижимая к груди рыдающую супругу. Разволновавшись, Борис Сергеевич приблизился к нему.
— Что случилось? – его дрожащая рука опустилась тому на плечо и крепко его сжала. – Григорий…
Закусив губу, Лана выглядывала из-за плеча отца, ожидая ответа. То, что произошло нечто ужасное было очевидно.
− Да что там со светом, − выкрикнул кто-то раздраженно. – Леонид!
− Сч… тут …сей…час, − с трудом ворочая языком, отозвался старший по подъезду откуда-то снизу. Он был изрядно пьян и страшно недоволен тем, что его заставили трудиться.
«Где же Нинка» − переживала Лана.
Послышался щелчок выключателя и в подъезде загорелся свет.
− Ниночку…убили, − отозвалась соседка с третьего этажа, сухонькая рыжеволосая Матильда. По её щеке текла слеза. – Бедная девочка…
− Гера, как же так, — беспомощно развел руками Борис Сергеевич, с трудом подбирая слова. Что можно сказать в такую минуту своему товарищу. – Что же делать?
Близкое дыхание трагедии отравляет. Борис Сергеевич резко обернулся, и в ужасе посмотрел на дочь. Леденящий страх за её жизнь сдавил сердце. Ведь она должна была возвращаться сегодня примерно в это же время с тренировки.
— Чем тут поможешь, — отозвался Георгий Андреевич, — нет больше нашего ребёнка. – Там внизу…лежит…всё что осталось, − он тихо всхлипнул.
На дрожащих ногах Лана подошла к лестнице, стала медленно спускаться вниз. Между третьим и вторым этажом её ожидала страшная картина. Нина лежала на животе, с раскинутыми в сторону ногами. Одна туфелька слетела с ноги и оказалась несколькими ступенями ниже. Немного поодаль сиротливо поблёскивал бисером маленький черный клатч, который она подарила ей на день рождение в прошлом году. К горлу подступила тошнота. Лана едва успела облокотиться на перила, потому что в следующую секунду перед глазами всё поплыло.
В это время позади неё послышались торопливые шаги, а потом деловитое:
— Не топчитесь тут! Марш по домам! – Иннокентий Семенович смерил всех собравшихся требовательным взглядом и добавил, − Все следы преступления изничтожите!
Соседи удивленно переглядывались, но расходиться явно не собирались. Мало ли что там требует восьмидесятилетний чудак.
— Сам-то чего не сидишь, умник? — напустилась на него Матильда, — у людей горе, а ты несёшь невесть что!
Дед подбоченился и парировал:
— Горю уже не поможешь, а следствию…вполне! Мы все заинтересованы в том, чтобы убийцу нашли и наказали!
Всерьёз слова старика никто не воспринял. Соседи собрались не из праздного любопытства. Все искренне сопереживали родительскому горю и гадали, кому же могла помешать столь чудесная молодая девушка как Нина.
Вскоре приехала милиция. Всех попросили разойтись по своим квартирам и не мешать работать следственно-оперативной группе. Последним место преступления покинул Иннокентий Семёнович. Каким-то чудом, ему удавалось шнырять среди оперативников, пока он с умным видом, не полюбопытствовал у строгой женщины осматривающей труп Нины про ширину странгуляционной борозды.