— правильно для кого? — перебила дочь ледяным тоном. — Для тебя? Для соседей, которые постоянно задают свои нелепые и, между прочим, бестактные вопросы о моей личной жизни? Да кому какое дело!
Отец замолчал. Он сидел с поникшим видом, подумывая о скорейшей капитуляции, пока не поздно.
— Пап я устала. Глаза уже слипаются. Завтра рано вставать.
— Хорошо, хорошо, — поспешил согласиться с Ланой отец. Он уже и сам корил себя за то, что раздраконил её, на ночь глядя. — Спокойной ночи, дорогая, — Борис Сергеевич поцеловал дочь, в подставленную в знак примирения щёку, прежде чем покинуть её спальню.
4.1
В полдень следующего дня у Жанны Аркадьевны был запланирован обед в компании дочери. На встречи настояла Алла, сообщив матери, что уже забронировала для них место в ресторане «Европа».
Нахмуренная Алла в сером трикотажном платье, с чёрными гипюровыми вставками на рукавах ожидала за столом, расположенным в конце зала с правой стороны возле окна. Перед ней стоял бокал, наполненный мартини со льдом и долькой лимона. Она медленно перелистовала глянцевый журнал, не задерживая взгляд на странице дольше нескольких секунд, время от времени пригубливая мартини. Заметив мать в сопровождении метрдотеля, она захлопнула журнал и сунула его в свою объемную сумочку, стоявшую на соседнем стуле.
Жанна Аркадьевна плыла по залу в роскошном белоснежном брючном костюме, красных туфлях на высоченных шпильках, с крохотной дизайнерской сумочкой в руках, подобранной под цвет туфлям, что полностью соответствовало современным тенденциям моды. Восхищенные взгляды посетителей были прикованы к ней. Алла улыбнулась. Её переполняло чувство гордости за мать. Она умела оказываться в центре внимания, где бы ни появилась.
Официант возник у столика с полным подносом, стоило только Жанне Аркадьевне расположиться напротив дочери, укладывая сумочку на стол, с левой стороны. Устрицы с белым вином, немного овощей, запеченных на гриле, тарталетки с черной икрой и сырная нарезка – Алла всё заказала заранее. В плане еды мать была педантична, выбирая каждый раз одни и те же блюда.
Официант плеснул в бокал немного вина. Продегустировав, Жанна Аркадьевна утвердительно кивнула. Только после этого её бокал был наполнен. Официант вскоре исчез из поля зрения. Правда, это только так казалось. Малейший жест и он мгновенно возникал вновь, готовый услужить.
—Ты бледная как смерть, − задумчиво изрекла Жанна Аркадьевна, внимательно разглядывая дочь. − Выкладывай, что случилось!
Высокий лоб Аллы, из-за того что она постоянно хмурилась, изрезали мимические морщины: длинные, глубокие они добавляли ей возраста и выглядели ужасно.
Жанна Аркадьевна покачала головой.
−Что не так? – с некоторым раздражением в голосе спросила Алла.
— Это безобразие! Нельзя наплевательски относиться к своей внешности. Ты одеваешься как старуха. Твоё лицо в ужасном состоянии, дочь. Срочно к Эмме Петровне! Её волшебные уколы творят чудеса! – Жанна Аркадьевна кончиками пальцев взяла тарталетку с черной икрой, изящно поднесла ко рту и надкусила, возвращая большую часть обратно на тарелку. – Знаю, что тебе неприятны мои слова, но кто как не мать, скажет правду.
— Мама, мама, − голос Аллы дрожал. Жанна Аркадьевна решила, что в ней говорит обида, но следующая фраза всё расставила по своим местам. − Какие уколы, какая красота, мне наплевать на то, как я выгляжу. Я мужа теряю. – Одним махом Алла опустошила бокал и с такой силой вернула на стол, что он едва не раскололся на части. Возле неё словно из воздуха материализовался официант, наполнил бокал, и вмиг улетучился.
— О чем это ты?
— Денис мне изменяет… − она жалобно всхлипнула, изо всех сил пытаясь не разрыдаться, – причем очень давно, а может быть и всё время, с первых дней нашего знакомства. Просто сейчас все стало слишком навязчиво, грубо и унизительно. — Аллочка скривилась от съеденной дольки лимона. Это перебило горечь во рту, появлявшуюся каждый раз, когда она начинала думать, или говорить об изменах супруга. — Понимаешь, я начинаю сходить с ума, — выдохнула она, поднимая на мать уставший взгляд, переполненный болью и отчаянием.
Жанна Аркадьевна пришла в ярость: на лице красные пятна, уголки губ опустились и нервно подрагивали, пальцы, сжатые в кулаки, побелели от ухудшившегося кровоснабжения.