— Нам ведь необязательно делать всё официально. Установим за ними наблюдение.
— Хм, шустрый какой, — недобро ухмыльнулся начальник. — Тебя ведь там, — пухлый указательный палец стремительно взлетел вверх, — не «дрючат» каждый день! Можно быть добреньким. — Во рту было очень сухо. Денис Семёнович потянулся к стеклянному графину, наполнил стакан и в один присест осушил его. — Какие для этого оснований?! И вообще. Я где людей должен брать?! У меня нет волшебной палочки или феи-крестной! − Слова Злобнова вывели его из себя. Столько горящих дел, а его лучший следователь озабочен каким-то стариком и девчонкой, да ещё и намерен задействовать людей, которых и так не хватает. — И если говорить откровенно, то я не вижу никакой угрозы для жизни этой парочки! Деду сколько лет? Восемьдесят?! Какая разница от чего умирать. От болячки или убийства. Убийство, как по мне, предпочтительней. Раз и отмучился.
Злобнов сжал кулаки от желания врезать по смеющейся морде, но внешне сохранил хладнокровие.
— Денис Семёнович, основания есть и весомые…серия…
Полковник хлопнул по столу кулаком, не позволяя договорить.
— Я не вижу в деле никакой серии! Авдеева могла напороться на наркоманов или алкашей, которым отказала в деньгах. А может это любовная история. Про Барзикову вообще всё понятно. Отвергнутый ухажёр решил напугать, зная о том, каким образом погибла её соседка.
Тупее версию сложно было бы придумать. Сергей Трофимович сдержал тяжёлый вздох, рвавшийся из груди. Стрельников мужик не плохой, но должность, которую он занимал была ему не по плечу.
— Иннокентий Семёнович нападавшего видел в лицо и, если бы это был ухажёр, Барзикова наверняка бы его опознала в словесном портрете. Мой опыт и интуиция подсказывают, что мы имеем дело с психически неуравновешенным преступником, а они самые опасные своей непредсказуемостью. Им движет какая-то цель или идея и поверьте, он готов на всё, лишь бы её достичь.
Денис Семёнович ухмыльнулся, качая головой.
— Мой опыт, — передразнил Свин, — Ты Барзикову допросил?!
— Нет, — расстроено отозвался Злобнов, понимая, чем закончится разговор.
— Так и нечего выпрыгивать из штанишек! Иди и работай!
Сергей Трофимович не тронулся с места, в упор прожигая начальника требовательным взглядом.
— И не надо так пялиться! Людей не дам, — отрезал Денис Семёнович. — Свободен.
7.2
Настенные позолоченные часы, изображавшие двух совят на еловой ветке, показывали начало одиннадцатого. День был в самом разгаре, но Алла никак не могла собраться силами и покинуть кровать. Вчера, во время вечеринки, она на какое-то мгновение ощутила себя вновь соблазнительной и желанной, а по возвращению домой, поняла, что это самообман. Денис завалился спать, заявив, что слишком пьян для романтического продолжения и скоро громко храпел, наполняя комнату невыносимым перегаром. Алле, прежде чем лечь, пришлось какое-то время собирать по квартире его разбросанные вещи. Вельветовый пиджак валялся на полу, рядом с брюками и носками. Она подняла его, чтобы повесить в шкаф, как вдруг обнаружила во внутреннем потайном кармане настоящий «клад»: чёрные женские трусики, весьма скромного фасона, из дешёвой синтетической ткани. Целый час, разбитая, раздавленная она просидела на полу со страшной находкой в руках, пока её не осенило… Ведь та белокурая «роковуха» с фотографий, которые она получила от частного детектива Гены, не могла быть владелицей этого «убожества». А значит тайная жизнь её супруга намного разнообразней, чем она предполагала. Детектив либо не доработал, либо по поручении матери от неё многое скрывал. Пол ночи без сна, ведро пролитых слёз, несколько таблеток успокоительного под бокал коньяка, но сон её настиг лишь ранним утром.
Алла поморщилась. Голова сильно болела. Ей даже показалось, что у неё поднялась температура, но пощупав лоб, она поняла, что это не так. Скорее всего от сильных переживаний подскочило давление. Прятаться от проблем под одеялом проще, но рано или поздно их придётся решать. Усилием воли она согнала себя с кровати, опустив босые ноги в тапки. Немного посидела, задумчиво разглядывая совместную фотографию: муж нежно обнимал её, и они выглядели такими счастливыми. Любил ли он её когда-нибудь…
Алла зашла в ванную и включила душ. Комната стала наполняться паром. Обнажившись, она подошла к зеркалу, успевшему немного запотеть и протёрла его рукой. Всклоченная, с опухшими красными глазами и глубокой морщиной на лбу, между бровей, которые она в последнее время слишком часто хмурила. Жалкое зрелище. Изображение в зеркале снова стало нечётким, но даже сквозь его плотный туман она видела в каком ужасном состоянии находится её тело. Кожа да кости. За эту неделю она потеряла в весе ещё пару килограмм, хотя ела в два раза больше обычного. «Да уж, — горько усмехнулась она. — Арсенал для войны никчёмный. Надо что-то с этим делать.»